Кор-а-кор

       Саня кидается на помощь, я кричу, когда удар одного из хозяев ночи ломает грудную клетку моего друга и он безжизненным куском мяса падает на пол. Вскакиваю, бью в голову и сразу в корпус, ломаю ноги, поднимаю тело над собой и на колено, что бы хрустело и страшно ломались кости. Вою от бессилия.

       Вниз спускается он, в черном ореоле силы и власти, взмахом руки останавливает своих детей. Многоголосый вой человеческих голосов подымается в округе, ледяная волна холода обволакивает меня, опускается саваном на зал, в мгновение замораживая всех живых в нем.

       Стоны и крики со всех сторон. Я бросаю взгляд назад, Макс лежит на спине, руками с остервенением разрывая кожу на своей груди. На губах Сани пузырится кровавая пена. Слова со всех сторон. Голос властный, требующий полного подчинения и щенячий восторг в груди от желания угодить. Падаю на колени, склоняя голову в жесте полного подчинения.

       Смех.

       Они подходят близко - близко, обступают. Рассматривают, как диковинного зверя, обмениваясь впечатлениями, толкая друг друга в бока, смеются.

       Он же смотрит и ненависть водопадом изливается на меня. Он помнит меня. Тогда у него не было столько силы, как сейчас, и он мог только смотреть, как я убиваю его детей. На все, что хватило его, это подло убить человеческую самку, которую защищал спятивший от ярости оборотень. Он наслаждается мгновениями триумфа, в его глазах застыл мой приговор. Я складываю руки на груди, мгновенное усилие и ножи в моих ладонях. Встаю на одно колено. Рывок и шаг, руки на уровни глаз. Две полоски идеальной формы стали с вязью рун по лезвиям в глаза. Проворачиваю.

       Крик боли и смерти.

       Я кричу и открываюсь зверю, отдаваясь на его волны ярости и силы. Теперь твой черед зверь!

       Занавес.

       -Старый, очнись! Да очнись, ты наконец! - голос бубнил, проникая через толстый слой ваты. От него невозможно было деться, а как хотелось просто лежать и не двигаться, покуда немочь не уйдет из тела, а зверь не перестанет сытно урчать. Но голос бубнил и я открыл глаза.

       Надомной склонился Саня, когда увидел, что я открыл глаза, улыбнулся. Картина, если честно, страшная. У мужика не хватало, как минимум, трех передней зубов, на губах запеклась кровь, да и подбородок тоже был в засохшей крови. Оба глаза украшали хорошего синего цвета синяки. Я скосил глаза на Санины руки, которыми он меня заботливо держал за грудки. Костяшки пальцев на обоих его руках были сбиты в кровь. Я усмехнулся и сказал:

       - Ну, и что я пропустил? И почему ты живой?

       Саня улыбнулся в ответ:

       - Шутишь - это хорошо, значит жить будешь. Встать сможешь? А то нам тикать отсюда пора. Пока стража не набежала. Давай помогу подняться.

       Это было ошибочное решение. Когда я уцепившись за руки Санька попробовал встать, то почувствовал, как пол под моими ногами куда то уходит, причем надолго. Ноги совершенно не держали тело. Голова ужасно кружилась, да и вообще состояния полного нестояния было на лицо.

       - Сань, может я еще полежу чуток, а то плохо мне как то.

       На мои слова не обратили ни какого внимания, в смысле поднятия меня с пола, только пробурчали:

       - Я тебе полежу. Тут уходить надо, да и обстановка не располагающая. А он, полежу.

       Когда мое тело с настойчивой помощью было поставлено на ноги и пол под ногами немного перестал кружиться, я попытался осмотреться. М-да вот это натворили, повсюду тела в разной степени целостности. Да и я сам лежал на не мелком мужике с полностью развороченной грудной клеткой. Это ж в каком состоянии моя спина, а главное в чем она. А самое главное, что я совершенно голый стою посреди комнаты, заваленной трупами и зверь внутри меня подозрительно молчит. Я сразу же попробовал исправить эту оплошность и настойчиво позвал свою вторую сущность. На что меня послали сытым и довольным ворчанием, но потом все-таки сжалились и пообещали помочь добраться домой.

       За моей спиной раздалось уханья и чавкающий звук. Я обернулся и увидел деловито снующего по залу Макса с окровавленным мечом в руке, который медленно переходил от одного трупа к другому и неспешно отделял головы, у кого они остались, от тела. Почувствовав на себе мой взгляд, посмотрел на меня, улыбнулся, показал большой палец на левой руке и опустил клинок на очередное тело, снова раздался чавкающий звук, ногой отпихнув отрубленную голову, Макс медленно пошел к следующему трупу.

       Я повернулся к стоящему рядом Сане:

       - Чего это он?

       Тот в ответ махнул рукой:

       - Говорит, что так надежней будет. А то все может быть, еще возьмут гады да и оживут, а так уже шансов мало. Мы когда уходить будем, подожжем здесь все к такой-то бабушке, а без головы ты попробуй еще уйти.

       - А-а-а, понятно. - хотя понятно мне совершенно ничего не было, но это дело как раз десятое, а сейчас меня все таки интересовал вопрос, который я задал Сашке, сразу, как только очнулся:

       - Саня, ты почему живой?