Оставшись один, Ярополк подошёл к картине и холодное выражение лица, присущее ему в обыденной жизни, уступило место глубокой печали.
«С возвращением, Белинда! С возвращением домой, — мысленно проговорил он и приветственно поднял бокал. — Не возражаешь? Я хочу выпить за тебя, за самую прекрасную женщину на свете. Мир и покой твоей душе, любимая моя! Мир и покой!»
За окнами вспыхнул праздничный фейерверк, и в его неверном свете Ярополку показалось, что женщина, которую он изобразил на картине, благосклонно ему кивнула. Он сморгнул слёзы, выступившие на глазах, и вновь подивился чувству, что, не угасая, по-прежнему пылало в его сердце.
Ярополк долил вина в бокал и снова подошёл к окну. Он глядел на мир, мир глядел на него, а город, тем временем, жил своей жизнью. В тёмном небе распускались цветы фейерверков, на стенах древних соборов одна за другой разворачивались картины лазерного шоу. На небоскрёбах полыхала световая реклама, чью суету уравновешивало спокойствие уличных фонарей, нанизанных на красно-белые ленты автомобильных стоп-огней.
Взгляд карих глаз равнодушно скользил по цветовому убранству города, ни на чём особо не задерживаясь. Лицо будущего хозяина Земли не отражало ничего, кроме крайней степени усталости. Ярополк не обольщался одержанной победой, зная, что основные битвы ещё впереди. К тому же, несмотря на всю свою амбициозность и честолюбие, единственное, о чём он сейчас мечтал, это о том, чтобы все от него отстали, и он, оставшись наедине с чистым холстом и кистью, наконец-то мог заняться по-настоящему любимым делом.
«Мечты. Тем они и привлекательны, что недостижимы», — подумал он с привычным прагматизмом и, поставив бокал, нажал кнопку на селекторе.
— Шан, я еду домой.
— Да, сэр! — откликнулась китаянка. — Машина ждёт вас.
Шагая по пустынному коридору, Ярополк и не подозревал, что главный его враг, всесильный хаос, крадётся за ним по пятам, выжидая момент, чтобы его уничтожить. Но тот другой, которого люди привыкли считать своим основным врагом, уже спешит ему на помощь. Улитка реальности, зародившаяся в мироздании, выпустила усики прошлого и будущего и время, нацелившись на своего создателя, взяло его в перекрестье настоящего.
Выдержка из лекции Риала Крола, вофусанского проповедника, профессора и почётного доктора философии в области теологии Кембриджского университета: