Кор-Унтару

   Из толпы к Айхелу рванулись сразу четверо. Казалось, присутствие чужаков нисколько их не смутило. Мгновением позже, пока бегущие и трех шагов не сделали, с тихой угрозой прогудел воздух, когда посохи в руках Алестара и Халахама описали по кругу, застыв в оборонительной позиции. Если постояльцы кузнеца рассчитывали коротким представлением мастерства остудить пыл нападавших, то они просчитались. Может, мужики и успели заметить перемену в позах и взглядах, но останавливаться на исходе "полета" не стали - или не смогли? - и были встречены кованными навершиями, да так, что оказались валяющимися в пыли со звездами в глазах от ломающей тело боли. Один из храбрецов - самый осторожный, создававший видимость деятельности за спинами товарищей для поддержания их боевого настроя - споткнулся, ошалело глядя на стонущих в пыли мужиков. Затуманенный взгляд его поплыл вверх, и тогда Алестар просто сделал шаг вперед - этого оказалось достаточно. Храбрец позорно сбежал, распихав толпившийся народ.

   Начавший было расти гомон, повторно сник. Теперь желающих взять Айхела голыми руками не появлялось, хотя...   Среди крестьян снова началось движение: кто-то протискивался из глубины. Расталкивая односельчан, не заботясь особо о вежливости, вперед шел крепкий мужик - шея поленом, борода лопатой. Ручищи, в которых он держал вилы, оплетены были сетью вздувшихся вен. В разрезе красной рубахи кучерявилась волосами грудь, а над плетеным кушаком нависал основательно упрятанный под пластом жира пресс. Скорчив мину позлее, великан упер вилы в землю. От рокочущего баса шмыгавшие под ногами дворняжки поджали хвосты.

   - Што, кузнец, сам пришел? А и ладно. А и добре. Шас стер-рву твою к кобыле прывяжем и по дороге пустим. А тебя - вслед нее. Смотрю, демыны с тобой... Ну, так и их туда ж. Кобыл токо на вас жалко.

   Айхел стоял, бледный, потерянный. Смотрел на людскую стену, за которой кто-то надсадно кашлял. Лайлин. Могучие руки кузнеца висели безвольными плетьми - он сейчас ими и молот не поднял бы. Всю силу отняло, будто не было ее никогда, при одной мысли, что это его дитё корчится в пыли у ног скотов, которые неизвестно что с девочкой учинили.

   Мужик с вилами направился к Айхелу. Вперед, загораживая собой кузнеца, шагнули Халахам с Алестаром, недвусмысленно давая понять: "Хочешь взять - попробуй. Только легко тебе это не дастся". Но громилу  уже ничего не могло остановить - слишком много в нем собралось злобы и уверенности в своей мощи. Не сбавляя скорости и не замечая Халахама, он ткнул вилами в живот Алестару, наивно или по глупости решив, что его удара будут покорно ждать. Айхел успел увидеть, как одновременно шагнули оба его постояльца: только молодой в сторону, а старший - вперед. И пока мужик качнулся вслед за вилами, потащившими его в пустоту, Халахам развернулся и пнул ногой широченный зад, завешенный рубахой. В такой тыл грех не попасть! Вилы зацепили землю, уперлись, но бородач - его счастье - успел завалиться на бок. Противники его молча ждали, стоя каждый, где был. Видно, пинок посетил самое чувствительное место если не тела, то, наверное, гордости деревенского силача и, ясно, первого мужика на селе. Раздосадованный и обозленный еще больше, он вновь предпринял попытку взять победу нахрапом. Однако она обернулась ничем, как и предыдущая.

   В это время Айхел собрался пробиться к дочери. Кашель стих, не было слышно ни звука, но кузнец опасался, что толпа сейчас опомнится и возьмется за прежнее. Решат добить "ведьму", пока чужаки заняты.

   - Отойди, - мрачно сказал он, ни к кому не обращаясь, стоя нос к носу со стеной, отделявшей его от Лайлин.

   - Шел бы ты, покы защищают, - скривил рожу парень с нечесаными светлыми волосами, да хотел было оттолкнуть Айхела, за что и схлопотал по носу костяным молотом кузнецова кулака.

   Огрев колодчанского силача посохом на третьем его заходе и отправив с тем на временный покой, Халахам поспешил вслед за Алестаром к человеческому клубку в сердце волнующейся толпы, где орудовал кулачищами не на шутку разошедшийся Айхел. Люди тотчас шарахнулись в стороны - никто не хотел связываться с чужаками, которых сам Дир даже пальцем не изловчился достать. Быстро раскидав висевших на кузнеце молодчиков, мужчины вместе с Айхелом, которого от бешенства и страха за дочь била дрожь, подошли, наконец, к самому дому Милары. Под высокое крыльцо пыталась просунуться, прячась, Лайлин. Кузнец застонал: бордовые борозды тянулись от девушки к месту истязаний,  откуда она уползла. Вокруг нее на усыпанной белым песочком земле росло и ширилось свежее пятно. Кровь. Столько крови из живых не вытекает. Айхел бухнулся на колени и, обхватив дочь за пояс, потянул к себе. Ладони ощутили теплую липкую жижу. Лайлин обессилено перевалилась с колен на спину.

   - Па..., - дыхание сорвалось кашлем.

   Все трое: Халахам, Алестар и Айхел - с окаменевшими лицами смотрели на живот девушки, к которому веревкой было намертво привязано растерзанное тельце новорожденного. Ножки его срослись вместе наподобие рыбьего хвоста...