Корабельная сторона

— Что же будем делать? — спросил Санька, обращаясь скорее к самому себе, нежели к друзьям.

— А вот что, — вспомнил о своих командирских обязанностях Кимка, — во-первых, нам следует повстречаться с Санькиным отцом и рассказать ему о Степке и о Чемодан Чемодановиче.

Во-вторых, надо выследить бандитов и обезоружить их. Ну, а если они станут сопротивляться, — Соколиный Глаз от важности раздулся, как рассерженный индюк, — тогда... тогда мы их уничтожим, как класс, — ввернул он сравнение, позаимствованное у лектора-международника. — В-третьих же...

— В-третьих и в-десятых, — перебил Кимкино водолейство Сенька, — эти вопросы мы решим лишь при одном условии: если сумеем выбраться отсюда. — И он принялся откручивать гайки-барашки, удерживающие выходную крышку изнутри. Откинув ослабленные болты, попробовал приподнять крышку, упираясь в нее спиной — ничего не вышло. На помощь поспешили Кимка с Санькой — та же картина.

— Ломиком надо попробовать, ломиком! — подсказал Сенька.

Среди хлама, наваленного под топчанами, отыскался не то что «ломик», а добротный стальной лом. Поддели им крышку, дернули — ни с места.

— Разве осилишь!.. Пудов двадцать навалено, не меньше, — буркнул Сенька. — Итак, естественный вариант выхода отпадает, остается...

— Не-нор-маль-ный! — выпалил Кимка. — Так давайте искать его!

— «Искать и найти, отступить, но не сдаться!» — процитировал Санька слова одного из героев популярной детской книги.

Мальчики все еще храбрились, но на душе у них было темно и мрачно: а что, если они в самом деле выйдут отсюда только тогда, когда их отыщут? Враги к этому времени выполнят свои преступные планы и удерут на край света! Неужели они не успеют спасти Лену и не предотвратят взрыв на заводе?

— Идея родилась! — вдруг объявил Сенька.

— Выкладывай свою идею! — поощрил Кимка. — Если стоящая — к ордену представлю!

— Иллюминатор! — ткнул Сенька пальцем в борт.

— Иллюминатор? Но он же приварен!

— Попробуем высадить стекло, — охотно объяснил Гамбург.

— Вряд ли из этой затеи что-то выйдет, — упорствовал Кимка, — штормовая волна почище стукает по нему, а ничего, не лопается, даже царапин нет.

— А может, все-таки попробуем, — подал голос Сенька, — шансов на удачу мало, и все-таки...

— Что ж, попытка не пытка, — согласился Урляев, вручая Сеньке увесистый молоток.

— Начнем? — Сенька поплевал на ладони, чтобы рукоятка крепче держалась, и бухнул что было сил.

Яростный звон, и... молоток, вырвавшись из Сенькиной цепкой руки, просвистел над головами мальчишек, как крупнокалиберный снаряд. Подбежали к стеклу — ни одной царапины.

— Повторим? — упавшим голосом спросил Гамбург.

— Дохлое дело, — возразил Кимка. — Впрочем, валяй!

Сенька снова ударил по стеклу, и тот же плачевный результат. Сеньку сменил Кимка, Кимку — Санька. Измотавшись, прилегли кто где и уснули.

Фителек «летучей мыши», привернутый Сенькой из экономии, поморгал-поморгал и погас

Вокруг ни шороха, лишь тяжелые вздохи ребят да их неясное сонное бормотание.

Саньке снился удивительный сон. Будто они с отцом вдвоем едут на моторной лодке в дельту Волги, в заповедник. Могучая река в потоках солнца кажется великанской мостовой, выложенной драгоценными камнями. Камни-самоцветы сияют, всеми цветами радуги. Отец весел. Смеется.

«Пап, — говорит Санька, — а ты про Степку, знаешь?»

«Знаю», — отвечает старший Подзоров.

«А про Чемодан Чемодановича?»

«Тоже. Это бакланы».

Санька пытается возразить, он хочет отцу рассказать о подслушанном разговоре и не может. Не может потому, что он уже не мальчик, а пеликан.

Моторная лодка сворачивает в соседнюю речонку, а Саньку-пеликана несет на отмель, где угольно-черная стая бакланов азартно хлопает крыльями.

«Гуррай! Гуррай!» — хохочут ловкие птицы. Их растянутая цепочка смыкается все тесней и тесней.

«Выгоняют воблий косяк на отмель», — догадывается Санька. Ему тоже вдруг захотелось воблы. Он приближается к бакланам, но бакланий вожак злобно замахивается на него крыльями и кричит на своем языке:

«Вррраг! Вррраг!..»

«Да это же Степка, — узнает Санька-пеликан бакланьего вожака. — Сейчас я его утоплю, — решает он, — ведь я больше его и сильнее».

К Степке на помощь спешит еще один баклан. «Чемоданович, — узнает его Санька. — Ничего, я и с двумя управлюсь!..»

Доносится стук моторки, значит, отец рядом, значит, поможет.

Санька смело нападает на двух противников. Бакланы бьют его жесткими клювами в ребра, но почему-то не больно. Санька тоже наносит удары и... просыпается.

«Никак, утро?» Луч солнца, проникший в кубрик сквозь толщу иллюминатора, заставил Саньку зажмуриться. Сенька с Кимкой еще спали. Растолкал их.

— Подъем! Да вставайте же, засони! Утро же!

— Как утро? — удивился Кимка. — Ведь мы только-только...

— А так, — уточнил Сенька, заглянув в иллюминатор, — скоро уже полдень. — Неумытый, с черным хохолком на макушке, сейчас он как две капли воды походил на молодого селезня.

Санька фыркнул.

— Ты чего? — спросил «селезень»,

— Да так, сон смешной приснился.