Корабельные будни офицера 7-го ВМФ

Виталия Лозу к воспоминаниям… В памяти всплывали события его жизни, жизни мальчишки пришедшего на флот семь лет назад, в тяжелом военном 1942 году.

Память — этот вечный генератор мыслей, «выхватывала» по одному ей известному принципу, отдельные фрагменты этих семи лет:

Припомнилось поступление на первый курс Каспийского Высшего Военно-Морского училища.

— Их набор, — вспоминал Виталий, — состоял, в основном, из воспитанников Военно-Морских

Подготовительных училищ — «подготов», как называли они себя.

В Каспийское училище Виталий прибыл из Бакинского Подготовительного училища, куда их перевели из Ферганской Военно-Морской спецшколы «Наркомпроса»…

Память услужливо перенесла воспоминания еще на несколько лет назад…

Мальчишкой поступил Виталий Лоза в Военно-Морскую спецшколу в Фергане, приехав туда из Андижана. Хотя в Андижане не падали бомбы, но война и голод ощущались остро и там.

Отец Виталия, Лоза Карп Игнатьевич, в своих воспоминаниях писал:

«Итак, Виталий — четырнадцатилетний мальчик, ушел из дому на казенные харчи. …Он обратился в военно-морскую спецшколу, которая была эвакуирована из Одессы в поселок Кувасай, нашей же Ферганской области и подал заявление. Виталий был зачислен».

Виталий, Лоза никогда в жизни не видевший моря, конечно, не предполагал, что поступая в морскую спецшколу найдет свое призвание в морской службе на всю жизнь. По-правде говоря, он мечтал стать геологом, но грохотала война, и каждый хотел скорее стать на защиту Родины.

Проучились в Фергане они не долго. Летом 1943 году их спецшколу перевели на Каспий, в только что организованное Бакинское Военно-Морское Подготовительное училище. Виталий вспомнил, как обливаясь потом, под лучами немилосердного бакинского солнца, оставляя на мягком разогретом жарой городском асфальте следы своей обуви, они добирались до большого темно-серого здания Подготовительного училища, располагавшегося в отдаленном городском районе Арменикенд на углу улиц Красноармейской и Нижнебульварной.

Почему-то запомнился стоявший у училищных ворот матрос-часовой с винтовкой.

Виталий вспомнил, как первый раз одел «робу» — рабочее платье, в котором они ходили по территории училища. «Роба» была пошита из крепкого похожего на брезент материала, который, как тогда говорили, подарили союзники — американцы и стояла «колом».

В Подготовительном училище недавние школьники должны были получить среднее образование, привыкнуть к воинской дисциплине и казарменной жизни, познакомится с основами морского дела — вязанием морских узлов, изучением флажного семафора, азбукой Морзе, работе клотиком. Учеба в Подготовительном училище Виталию не особенно запомнились, а вот то, что мальчишки сразу стали объединяться в группки по общим интересам и привычкам — это он отчетливо помнил. Верховодили в них, как правило, пацаны, которых «потрепало» военное лихолетье, что вызывало определенные трения, но установившаяся в Бакинском Военно-Морском Подготовительном училище твердая воинская дисциплина, быстро сгладила мальчишеские разногласия.

Позже, в одном из своих курсантских стихотворений, Виталий Лоза писал:

Тогда для нас — мальчишек взбаламошенных

Слова: «бушлат и тельник» — были музыкой,

И чудилось, что счастье невозможное

Быть с ними связанным не рвущимися узами.

По военному четкий распорядок дня Подготовительного училища навсегда врезался в память Виталия: в семь утра — подъем, физзарядка, в зависимости от погоды в тельняшке или без, утренний чай, затем три урока, перерыв на завтрак, после еще три урока, обед, потом три часа самоподготовки, вечерний чай, вечерняя прогулка, вечерняя поверка и в одиннадцать часов вечера долгожданный «Отбой».

Поначалу, этот распорядок был настолько тяжелым и непривычным для него, да и для других мальчишек, что к вечеру они валились с ног от усталости, но постепенно привыкли.

Плотный, расписанный по минутам день, позволил «подготам» научиться ценить время, уметь его распределять, что очень пригодилось во время учебы в Каспийском Высшем Военно-Морском училище…

Но настоящей, тяжелейшей работой для мальчишек были строевые занятия, проводимые на плацу под палящим солнцем, а температура летом 1943 года в Баку достигала 35 градусов жары в тени, Виталий очень хорошо это помнил:

— По — разделениям! Дела — ай раз! — командовал старшина роты, и все высоко вскидывали правую ногу.

— Выше, выше! — звучала команда старшины, и Виталий явственно ощутил, словно это было вчера, как тяжелый ботинок тянет его ногу к земле, а липкий пот заливает глаза и стекает между лопаток.

Горячий асфальт жег мальчишеские ступни даже через подошвы грубых яловых ботинок. Не все такое выдерживали — случались и тепловые удары.

— Да, строевые занятия в «подготовительном», — крепко запомнились, потому, что были для Виталия первыми уроками повиновения, первыми уроками воинской дисциплины.