Корабельные будни офицера 7-го ВМФ

Эсминцы этой серии проектировались в 1946-1947 годах. Головной миноносец начал строиться в Ленинграде в 1948 году, а эскадренный миноносец «Вспыльчивый» заложили на стапеле судостроительного завода в Комсомольске-на-Амуре на Дальнем Востоке в год выпуска Виталия Лозы из училища – в 1949 году. Но их встреча была еще впереди…

Лейтенант Виталий Карпович Лоза направлялся к новому месту службы на Тихоокеанский флот. В кармане у него лежало предписание явиться во Владивосток в Управление кадров флота. За окном вагона мелькнули станции с непривычными названиями «Зима», «Ерофей Павлович» … Виталий лежал на верхней полке. Соседи по купе вышли курить.

Колеса вагона стучали и стучали на стыках…

За десять суток, что мчался поезд с запада на восток, они пересекли почти всю страну.

Свободного времени было много: шахматы надоели, газеты, купленные на остановках, зачитали до дыр. Столько событий произошло в его жизни за последний месяц! Кажется, только вчера в Баку, прошли они торжественным маршем мимо трибуны, на которой стоял начальник училища, а сегодня Виталий уже за тысячи километров на пути к Владивостоку. Удивительно, но из всей предвыпускной суматохи в его памяти почему-то сохранилась такая, казалось бы, незначительная деталь: ему было жаль расставаться со своей курсантской формой. И хотя, он примерял уже черную офицерскую тужурку с золотыми лейтенантскими погонами, белую, с накрахмаленным воротничком и манжетами, офицерскую рубашку, черные брюки и новенькие, ослепительно блестящие офицерские ботинки, курсантскую форму ему было очень жаль, наверное, потому что носил он ее целых семь лет. Но все это в прошлом. Золотые лейтенантские погоны с одним черным просветом и двумя золотыми звездочками, лежат на его плечах. Мама, впервые увидев Виталия дома в Кременчуге в морской офицерской форме, ахнула и заплакала.

«Судеб морских таинственная вязь» удивительно связывает, порой, людей и события… Через тридцать лет, после описываемых событий, в 1979 году, в звании капитан-лейтенанта я проездом с Севера, после долгих лет разлуки, заехал в отчий дом в Кременчуг. Бабушка Маня – мама отца была жива. Увидев меня в дверях в морской офицерской форме, она ахнула, непроизвольно воскликнув: «Виталик!» и заплакала. На мгновение, во мне она узнала молодым своего сына – Виталия.

После выпуска из училища лейтенант Лоза не задержался в Баку ни на час. Он торопился домой в Кременчуг, где ждала Лидочка, любимая и единственная. Свадьба была скромная, но разве в этом дело. Главное, они вместе! Это счастье! Колеса поезда стучали и стучали…

Почему-то Виталий вспомнил, как после свадьбы они навестили родственников в селе Хорол, недалеко от Кременчуга. Виталий и Лидочка были счастливы, но это счастье не заслонило того, что они увидели и услышали: на селе люди жили очень бедно и очень трудно. За прошедшие четыре послевоенных года к следам войны – развалинам и многочисленным калекам все, в том числе и Виталий, как-то привыкли. Но то, что они увидели и услышали в деревне, его просто поразило:

– Оказывается, – недоумевал Виталий, – зарплаты у колхозников практически не было. За работу им ставили «палочки» – трудодни. Жители деревни не имели паспортов, им запрещалось не только менять место жительства, но даже выезжать без разрешения на длительное время из своего села.

Последние семь лет, учась в стенах Подготовительного училища, а затем Высшего Военно-Морского училища, Виталий не соприкасался близко с реальной жизнью селян.

– Эта эксплуатация, иначе и не скажешь, – думал Виталий, – больше похожа на какое-то «крепостное право». Виталий тряхнул головой, чтобы отогнать тяжелые мысли, но монотонный стук колес поезда мешал этому, и он продолжал размышлять:

– Почему люди не видят, или боятся видеть, что принуждение, репрессии и произвол не соизмеримы с понятиями социализма и коммунизма, с заботой партии Ленина – Сталина о простых людях?

В голове не укладывается, что такая вопиющая несправедливость, оказывается, существует его родном советском государстве. Все газеты трубят о другом: о трудовых подвигах советских людей по восстановлению хозяйства, славят вождя и отца народов товарища Сталина, пишут об улучшении жизни народа, а в действительности…

Звук движения поезда резко изменился. За вагонным стеклом замелькали фермы железнодорожного моста. Поезд пересек какую-то речку. Состав громыхнул по мосту и это отвлекло Виталия от тяжелых дум, мысли приняли новое направление… отпуск заканчивался, впереди служба на Тихоокеанском флоте. Как все сложится?

После Хабаровска зарядил дождь… Наконец, проводник, проходя по коридору вагона, громко объявил: «Все, граждане, приехали! Владивосток! Дальше пути нету». Виталий прильнул к вагонному окну. Поезд вынырнул из-за сопки, и дорога пошла вдоль берега бухты Золотой Рог. Сердце лейтенанта Виталия Карповича Лозы забилось учащенно: – Вот он Великий, он же Тихий океан!

Глава 2. Дальний Восток. 1950 год.