Корабельные новости

Оттуда он увидел три вещи: пещеры в форме пчелиных сот на уровне моря, камень, напоминающий огромную собаку, и тело человека в желтом костюме, опустившего голову под воду, будто не в силах оторвать взгляда от причудливого рисунка морского дна. Его руки и ноги были раскинуты в стороны, отчего он напоминал морскую звезду. Тело заплывало с волной в небольшую пещеру, потом снова выглядывало оттуда, как детская игрушка на веревочке, за которую тянуло море. «Корреспондент газеты оказался настоящим магнитом, притягивающим мертвые тела».

Тело можно было достать, только прыгнув в холодную пену. Правда, если он принесет сюда веревку и крюк… Куойл снова стал забираться на клиф. Ему в голову внезапно пришла мысль о том, что этот человек мог упасть в воду как раз с того места, где он сейчас стоял. Или выпал из лодки. Он должен об этом кому-нибудь сказать.

Он бегом взбирался на мыс. У него болел бок. Он должен рассказать кому-нибудь о мертвом человеке. Пока он доберется до дома, на то, чтобы доехать до ближайшей станции береговой охраны, потребуется не меньше часа. На лодке будет быстрее. Ветер дул в спину, заставляя волосы падать на лицо, лезть в глаза. Сначала шее было холодно, но потом, преодолев бегом скалу, он почувствовал, что ему стало жарко. Пришлось даже расстегнуть куртку. Как далеко еще до причала.

Взбудораженный чрезвычайным происшествием и не в силах избавиться от стоящей перед глазами картины плавающего у входа в пещеру трупа в желтом костюме, он отвязал лодку и направил ее прямо через всю бухту в сторону Якорной Лапы. Он торопился так, будто этого человека еще можно было спасти. Через десять минут, выйдя из-за подветренной стороны берега прямо под порывы ветра, он понял, что совершил ошибку.

Он никогда раньше не испытывал эту лодку в неспокойной воде. Волны обрушились на него, как залпы из артиллерийского орудия. Их гребни стали похожи на жестокие ухмылки. Лодка начала раскачиваться, подниматься и падать под волны с ужасающей скоростью. Он инстинктивно сменил курс, чтобы волны били в корму лодки по касательной. Но тем самым он направил лодку к северо-востоку от Якорной Лапы. Ему придется где-нибудь развернуться и войти в порт с востока или юго-востока. Куойл не знал, как вести лодку по зигзагообразной траектории, чтобы пересечь бухту: длинный отрезок с волнами к носу лодки и короткий с волной в корму. Где-то на середине бухты он сделал резкий поворот в сторону Якорной Лапы, подставив низкую и широкую корму под волны.

Лодка закачалась, и из-под скамьи выскользнул короткий кусок веревки. На одном конце у него были завязаны узлы, а второй был растрепан и заломан, будто там когда-то тоже были узлы, но теперь развязались. Только сейчас Куойл понял, что эти узлы на веревках что-то обозначали.

Лодка безудержно прыгала на волнах вниз и вверх, зарываясь носом в воду, в то время как мотор все еще работал. Куойлу стало страшно. Каждый раз, когда у него выбивало руль из рук, лодка сбивалась с курса. Через несколько минут его путешествие закончилось. Лодка рубанула носом воду, как топор, высоко задрав корму. Следующая волна развернула лодку бортом к открытому морю. Лодка перевернулась, а Куойл оказался под водой.

За пятнадцать ужасных секунд он научился плавать достаточно, чтобы добраться до перевернувшейся лодки и схватиться за ось замершего винта. Своим весом он погрузил корму в воду, тем самым приподняв нос. Этого оказалось достаточно, чтобы следующая волна развернула лодку и наполнила ее водой. Куойл снова повис в прозрачной воде и увидел где-то под собой бледную тень своей лодки, ее знакомые очертания и цвет постепенно пропадали, по мере того как она все глубже уходила вниз.

Он всплыл, судорожно хватая ртом воздух. Он почти ничего не видел из-за какого-то горячего вещества в глазах и тут заметил стекающие с него капли воды, которые были почему-то кроваво-красного цвета.

«Глупо, — подумал он, — какая глупость умирать, пока не выросли дети». У него не было ни спасательного жилета, ни непотопляемых весел, ни малейшего понятия о том, где он находится. Он качался на волнах, как поплавок из телесного жира и воздуха в легких. Он стал поплавком. Его отделяли полторы морские мили от каждого берега, полторы мили, которые надо было проплыть в холодной воде. Прямо перед ним качалась на воде веревка с узелками, а в шести метрах на поверхность всплыл красный ящик. Это был пластмассовый контейнер для льда, о котором он забыл. Куойл пробился к контейнеру сквозь целую флотилию деревянных спичек, которые, должно быть, выпали в лодку из пакета с продуктами. Он хорошо помнил, как покупал спички. Наверное, когда-нибудь эти спички вынесет на берег, только уже без серных головок. А где в это время будет он?

Куойл схватился за ручки контейнера и лег на него грудью. У него со лба стекала кровь, но он не смел отнять рук от контейнера, чтобы коснуться раны. Он не помнил удара. Наверное, его задело бортом лодки, когда она переворачивалась.