Корабельные новости

Все на­ча­лось с его ро­ди­те­лей. Сна­ча­ла его от­цу был по­став­лен ди­аг­ноз: рак пе­че­ни, в ко­то­рой рез­ко ста­ли рас­про­стра­нять­ся смер­то­нос­ные клет­ки. Спус­тя ме­сяц в моз­гу ма­те­ри об­ра­зо­ва­лась опу­холь, со­гнав все ее мыс­ли на од­но по­лу­ша­рие. Отец ви­нил во всем гид­ро­элек­тро­стан­цию. В двух­стах мет­рах от их до­ма, спус­ка­ясь с се­вер­ных вы­шек, гу­де­ли про­во­да, тол­стые, как ут­ри.

Ро­ди­те­ли вы­пра­ши­ва­ли у под­ми­ги­ваю­щих док­то­ров ре­цеп­ты на бар­би­ту­ра­ты и де­ла­ли из них за­па­сы. Ко­гда ле­карств на­ко­пи­лось дос­та­точ­ное ко­ли­че­ст­во, отец про­дик­то­вал, а мать на­пе­ча­та­ла про­щаль­ное пись­мо, со­об­щав­шее об их лич­ном вы­бо­ре и же­ла­нии ос­во­бо­дить се­бя от даль­ней­ших му­че­ний. Фра­зы бы­ли по­за­им­ст­во­ва­ны из ин­фор­ма­ци­он­ных бюл­ле­те­ней Об­ще­ст­ва Дос­той­но­го Ухо­да. Они объ­я­ви­ли, что хо­тят, что­бы их кре­ми­ро­ва­ли, а прах раз­вея­ли по вет­ру.

На­сту­пи­ла вес­на. Влаж­ная поч­ва, за­пах зем­ли. Ве­тер ка­чал вет­ви, вы­тря­хи­вая из них и раз­но­ся по ок­ру­ге за­пах бу­ду­щей зе­ле­ни. Мать-и-ма­че­ха в ка­на­вах, не­ис­то­вое по­лы­ха­ние тюль­па­нов в са­дах. Ко­сой дождь. Стрел­ки ча­сов то­ро­пят на­сту­п­ле­ние про­зрач­ных ве­че­ров. Не­бо по­кры­то ря­бью, буд­то в бе­ло­снеж­ной ру­ке ле­жит ко­ло­да карт.

Отец от­клю­чил бой­лер. Мать по­ли­ла цве­ты. Они про­гло­ти­ли раз­но­цвет­ные кап­су­лы и за­пи­ли их тра­вя­ным ча­ем «Ти­хая ночь».

Из по­след­них сил отец по­зво­нил в га­зе­ту и ос­та­вил со­об­ще­ние на ав­то­от­вет­чи­ке Ку­ой­ла. «Го­во­рит твой отец. У Ди­ки нет те­ле­фо­на. В об­щем, мне и тво­ей ма­те­ри при­шла по­ра про­стить­ся с жиз­нью. Мы так ре­ши­ли. За­ве­ща­ние, ин­ст­рук­ции вла­дель­цу по­хо­рон­но­го бю­ро о кре­ма­ции и обо всем дру­гом ле­жат на обе­ден­ном сто­ле. Те­бе при­дет­ся са­мо­му уст­раи­вать свою жизнь. Мне при­шлось уст­раи­вать свою жизнь са­мо­му с тех пор, как я прие­хал в эту стра­ну. Ни­кто ни­ко­гда и ни­че­го мне не да­вал. Дру­гие на мо­ем мес­те дав­но бы сда­лись и пре­вра­ти­лись в бом­жей, но я не сдал­ся. Я ра­бо­тал до седь­мо­го по­та, тас­кал те­леж­ки с пес­ком из ка­ме­но­лом­ни, от­ка­зы­вал се­бе во всем, что­бы вы с бра­том мог­ли по­лу­чить шанс в этой жиз­ни. Нель­зя ска­зать, что вы им вос­поль­зо­ва­лись. В этой жиз­ни для ме­ня бы­ло ма­ло хо­ро­ше­го. Свя­жись с Ди­ки и мо­ей се­ст­рой Аг­нис Хамм и рас­ска­жи им об этом. Ад­рес Аг­нис най­дешь на обе­ден­ном сто­ле. Я не знаю, где все ос­таль­ные. Они не бы­ли…» — про­зву­чал гу­док. Про­стран­ст­во для за­пи­си од­но­го со­об­ще­ния бы­ло ис­поль­зо­ва­но. Прав­да, у бра­та, млад­ше­го слу­жи­те­ля Церк­ви Маг­не­тиз­ма Лич­но­сти, те­ле­фон все же был, а у Ку­ой­ла был его но­мер. Ус­лы­шав в труб­ке не­на­ви­ст­ный го­лос, он по­чув­ст­во­вал, как сжа­лись его внут­рен­но­сти. Хро­ни­че­ская гну­са­вость за­би­тых на­заль­ных па­зух, аде­нои­даль­ное всхрапь­ша­ние. Брат ска­зал, что не мо­жет хо­дить на це­ре­мо­нии, уст­раи­вае­мые аут­сай­де­ра­ми.

— Я не ве­рю во вся­кие ду­рац­кие пред­рас­суд­ки, — ска­зал он. — По­хо­ро­ны! У нас в ЦМЛ уст­раи­ва­ют ве­че­рин­ку с кок­тей­лем. По­том, где ты най­дешь свя­щен­ни­ка, ко­то­рый со­гла­сит­ся ска­зать про­щаль­ное сло­во над са­мо­убий­цей?

— Пре­по­доб­ный Стейн со­сто­ит в их Об­ще­ст­ве Дос­той­но­го Ухо­да. Те­бе бы сле­до­ва­ло прие­хать. По­мо­ги мне хо­тя бы уб­рать в под­ва­ле. Отец ос­та­вил там око­ло че­ты­рех тонн раз­ных жур­на­лов. Слу­шай, не­у­же­ли ты не счи­та­ешь, что дол­жен уви­деть, как их вы­но­сят из до­ма? — Он поч­ти всхли­пы­вал.

— Эй, сви­ное ры­ло, они нам что-ни­будь ос­та­ви­ли?

Ку­ойл по­ни­мал, что имел в ви­ду его брат.

— Нет. Боль­шой долг по вы­пла­те за дом. Они по­тра­ти­ли все свои сбе­ре­же­ния. Мне ка­жет­ся, что имен­но по­это­му они ре­ши­лись на та­кой шаг. То есть, я хо­чу ска­зать, они счи­та­ли, что че­ло­век име­ет пра­во уй­ти из жиз­ни дос­той­но, к то­му же они по­тра­ти­ли все свои день­ги. Сеть уни­вер­са­мов обан­кро­ти­лась, и от­цу пе­ре­ста­ли пла­тить пен­сию. Ес­ли бы они бы­ли жи­вы, им при­шлось бы уст­раи­вать­ся на ра­бо­ту. Клер­ка­ми в «Се­вен-Эле­вен»1, или что-ни­будь в этом ду­хе. Я ду­мал, что у ма­те­ри то­же бы­ла пен­сия, но я оши­бал­ся.

— Ты шу­тишь? Да ты, по­хо­же, еще ту­пее, чем я ду­мал. Слу­шай, гов­нюк, ес­ли там что-ни­будь ос­та­нет­ся — при­шли мне мою до­лю. Ад­рес у те­бя есть. — И он бро­сил труб­ку.

Ку­ойл при­крыл ру­кой под­бо­ро­док.

Аг­нис Хамм, се­ст­ра от­ца, то­же не прие­ха­ла на це­ре­мо­нию. Она при­сла­ла Ку­ой­лу за­пис­ку на го­лу­бой бу­ма­ге, с ее име­нем и ад­ре­сом, вы­де­лен­ны­ми рель­еф­ны­ми бу­к­ва­ми с по­мо­щью спе­ци­аль­но­го поч­то­во­го уст­рой­ст­ва:

«Не ус­пе­ваю на служ­бу, но прие­ду в сле­дую­щем ме­ся­це, чис­ла две­на­дца­то­го. За­бе­ру прах твое­го от­ца, как ска­за­но в за­ве­ща­нии, и по­зна­ком­люсь с то­бой и дру­ги­ми чле­на­ми се­мьи. То­гда и по­го­во­рим. Твоя лю­бя­щая те­тя Аг­нис Хамм».