Корабельный маг Хальцион Блисс

– Если вы с размаху посадите дракона брюхом на скалы, то потеряете корабль – и, возможно, принесете смерть всем, кто на борту, – сказал Хантер. – Подгоняемый ветром корабль-дракон идет все быстрее и быстрее. Вы слышите, как волны разбиваются о сушу… Так где же земля?

– Не знаю!

Каким-то образом отчаяние в голосе Хантера передалось и Хальциону.

– Незнание равносильно смерти. Вам решать, куда повернуть – влево или вправо. Вот мы поворачиваем влево… Где земля?

Блисс пытался успокоиться, но тревога, с которой говорил Хантер, не отпускала и его.

– Но ведь туман! Я не узнаю, пока он не рассеется.

– Этот туман рассеется не скоро. А смерть может прийти через считанные мгновения. Ответ у тебя под ногами, парень. Где земля?

Доски палубы были влажными от морского ветра. Хальцион знал, что корабль далеко от берегов. Вдруг ему вспомнилось присловье без рифмы, которое он только что записывал.

– Мы спасены, если на палубе роса, – верно, матрос Хантер? – спросил Хальцион, найдя наконец ответ.

Смешок матроса был кратким, но Хальциону было приятно его услышать.

– Я снова встану к штурвалу, сударь корабельный маг, а вы беритесь-ка за свою книжицу. Я вам еще кое-чего порасскажу.

Сердце Хальциона все еще учащенно билось при мысли о том, что жизнь всех людей на корабле может зависеть от того, какое решение он примет у руля. Ему придется свыкнуться с этой мыслью, если он собирается стать капитаном.

– Так, что там дальше… Ага, вот. Если ветер пену рвет, пусть моряк домой плывет, – нараспев произнес Хантер.

Блисс опять с трудом мог себе представить эту картину, но переспрашивать не стал.

– Гало вокруг луны – к дождю или снегу. Чем больше гало, тем ближе дождь, понятно? И снова тут странная штука, потому что уже неделю вокруг луны огромное гало, а дождя до сих пор нет.

Блисс отвернулся, пряча лицо. Он-то знал, в чем причина – магическая причина, – но не хотел признаваться.

– И седьмое правило. Радуга с наветренной стороны значит, что надвигается дождь, радуга с подветренной стороны значит, что дождь заканчивается. Ну да, я знаю, это тоже не рифмуется, просто запишите, и все, – велел Хантер. – А моя матушка любила повторять вот это: если солнце село в воду, жди хорошую погоду. Мое же любимое присловье другое: если солнце село в тучу, жди, моряк, большую бучу. И не спрашивайте, почему оно мне нравится, я и сам не знаю. Ну как, вы все их записали? Тогда еще одно, последнее. Чайка ходит по песку – моряку сулит тоску.

Их всего десять штук, этих правил. А насколько я знаю сударыню корабельного мага первого класса, она захочет, чтобы вы рассказали ей все про двенадцать видов ветра. Советую вам к завтрему знать их наизусть. Ну, а до остального вы вскорости дойдете на своем опыте, – продолжал Хантер. – Велите-ка парням спускаться с бизани, пусть выпьют по кружке чая. Да и вам я сделаю кружечку, пусть только кто-нибудь из матросов сменит меня у штурвала.

Хальцион позвал, вахтенные откликнулись, и остаток ночной вахты прошел без неожиданностей.

V МАСЛЯНОЕ ДЕЖУРСТВО

Его Величества Уложения о войне: Статья V

Ни одна персона из числа тех, кто служит во флоте или иным образом имеет к нему касательство, не может взять никакой трофей или корабль, захваченный как трофей, равно как деньги, серебряную или золотую посуду или иные ценности, кроме как в том случае, ежели это потребно для лучшей сохранности оных или для насущной надобности боевого корабля или судна флота Его Величества, прежде чем вышеозначенные ценности будут признаны законным военным трофеем в комиссии адмиралтейства, куда они должны быть представлены в полном объеме, без растраты и без утайки, дабы быть рассмотренными в совокупности и в целостности. Любое лицо, нарушившее вышеизложенное, потеряет право на свою часть трофея, коя таким образом подлежит конфискации, а помянутое лицо в случае нарушения понесет наказание, кое наложит на него военный трибунал или означенная комиссия адмиралтейства, сообразно сущности и степени проступка.