Корабельщик

“Афиногеном”, пока автор проекта внедрял свои идеи, по традиции продолжал заниматься вечный заместитель Зосима. Он смонтировал обе энергетические установки, главную и резервную, и теперь следил за комплектованием вспомогательного оборудования в машинном и котельном отделениях. Вскоре должны были начаться швартовые испытания “Афиногена”.

А между тем повсеместное проникновение дольменской жизни в ткань государства уже дало примечательные плоды. В январе к Максиму явился сам Кастор, все тот же моложавый и бодрый фабрикант, и предложил организовать в Навии промышленную выставку.

– Желаете еще глубже продвинуть свои товары? – поинтересовался товарищ министра.

– В какой-то мере, – согласился Кастор. Свой черный котелок он небрежно водрузил на краю стола. – Местная промышленность благодаря моим заказам, сударь, живет очень недурно. Ваши инженеры и мастера ни в чем не уступают дольменским, а требуют меньше денег. Впрочем, что я буду вам объяснять. Мы пригласим на выставку не только наших заводчиков с их товарами, но и магновцев, и авакцев… Всех, одним словом. Я уже подготовил текст заявки, который мы напечатаем в прессе.

– Авакцев? – Максим поднял брови. – Этих полудиких рыболовов и охотников?

– Ну… Почему бы не отдать часть выставки под готовые изделия, например, из кожи или меха?

– Пожалуй. Но кто возьмет на себя расходы по организации? Где вы думаете поставить павильон? И почему бы, собственно, вам не обратиться в Промышленное ведомство?

– Расходы… С этим мы успеем разобраться. Место тоже найдем, в Навии хватает пепелищ и пустырей, особенно на окраинах. А по поводу ведомства… Как будто вы не знаете наши отношения, господин Рустиков. Они каждый месяц норовят повысить таможенные пошлины и арендную плату за мои площади. Наверняка потребуют себе все доходы, а расходы повесят на мой бедный картель. Вы уж посодействуйте, сударь. У вас ведь наверняка еще один вопрос крутится, верно? – Кастор вынул из гостевой коробки сигару и прикурил ее от диковинной картонной спички. Сам Максим боролся с этой вредной привычкой и сдержался. – Оружие.

– Вот именно.

– Дело деликатное, огласки не требует. Зачем нам показывать все наши пушки и винтовки соседям? А куда прикажете поставить боевые аэропланы и канонерские лодки? Торпеды и бомбы тоже на бархате выложить? Не пришло еще время оружие показывать, и прибыль от него когда еще поимеем. Разрешения, да согласования, да через ваше уважаемое ведомство каждый контракт пропусти…

В газетах написали, что готовится новая промышленная революция, и дело пошло. Архитекторы принесли множество чертежей будущего павильона. Комиссия выставки утвердила самый новаторский проект: на огромный бетонный овал длиной в две сотни саженей надели металлические дуги, создав колоссальное перекрытие. А на этот каркас уже с помощью лебедок и верхолазов прикрепили толстые стеклянные панели. Получилось светлое и красивое здание, чем-то похожее на упавший дирижабль.

Строили его на месте бывшего сельского рынка, все равно тот был занят купцами и крестьянами только на четверть. Поэтому необычное здание виднелось издалека, а в ясный день просто сверкало, будто гигантский бриллиант.

Благодаря исправному финансированию Кастором и казной Селавика – расходы поделили пополам, как и будущие доходы, если они все-таки возникнут – строительство продвигалось споро, и к середине лета в павильон стали подвозить станки и оборудование.

Открытие Первой промышленной выставки наметили на первое сентября.

А в августе Максима вместе с множеством чиновников, как-либо занимавшихся этим вопросом, пригласили на заседание Кабинета министров. Вел его новый председатель, бывший лидер партии розиев Кифа Донатов. Утвержденный Народным Собранием только неделю назад, после глупой смерти Пименова под случайным кирпичом на стройке, он явно хотел поглядеть на свою команду. Ну и показаться ей, конечно, потому как когда еще товарищи министров, их заместители и главы департаментов увидят своего нового начальника живьем, а не на бледном отпечатке с дагерротипа, в газете?

Этот многолюдный съезд состоялся в здании Народного Собрания. Кстати, туда пустили только “Навийские ведомости” и пару других серьезных изданий, бульварную прессу оставили за бортом.

– Знаменуя собой новую эпоху, откроется этот замечательный смотр достижений человеческой мысли, – гладко вещал Донатов с трибуны. – Что особенно важно, будет он сугубо мирным, хозяйственным…