Корабль-акула

Коммодор, прямой и загорелый, совсем не похожий на восьмидесятилетнего, стоял в другом конце большой каюты, приветствуя новоприбывших.

- Почувствуешь себя лучше, когда хорошенько выспишься, ответил Солтер. - Отличный был сбор, верно? Погода в самый раз, чтобы сделать его трудным и интересным. А помнишь двести семьдесят шестой? Ну и скука была, все шло как по маслу! А в этот раз на пятнадцатый день, около полудня, начал разваливаться мой форбрамсель. В нем образовалась большая прореха, но он был нужен мне для уравнения "п-н". И что я, по-твоему, сделал? Поставил спинакер* и... ты подожди, дослушай сначала, и опорожнил носовую балластную цистерну. Хоп! И безо всяких проблем, за пятнадцать минут, сменил фор-брамсель.

Макби был поражен.

- Ты же мог потерять сеть!

- Мой синоптик исключил возможность шквала.

- Синоптик! Ты мог потерять сеть!

Солтер внимательно посмотрел на него.

- То, что ты сказал мне это один раз, было бессмыслицей, Мак

* Спинакер - дополнительный парус, который ставится на курсе от 60 до 180 градусов относительно ветра для повышения скорости яхт.

би. Но повторение оскорбляет меня. Ты думаешь, я стал бы играть двадцатью тысячами человеческих жизней?

Макби провел ладонями по лицу.

- Прости, - сказал он. - Я же говорю, что устал. Разумеется, в исключительных обстоятельствах это может быть совершенно безопасно.

Он подошел к иллюминатору, чтобы взглянуть на свой корабль, девятнадцатый в длинной колонне. Солтер смотрел ему вслед. Потерять сеть. Это словосочетание встречалось в нескольких пословицах и означало совершеннейшее безумие. Действительно, корабль, потерявший свою сеть из фосфорно-бронзовой проволоки, был обречен на скорую гибель. Можно было импровизировать с помощью парусов или пытаться сплести замену из каких-нибудь остатков, но с их помощью невозможно было прокормить двадцать тысяч человек. А меньшая команда не могла обслуживать корабля. Группа "Гренвилла" встретила однажды несчастного, который потерял свою сеть перед 240. Дети до сих пор рассказывали страшные истории о том, как обезумевшие недобитки вахт первого и бакборта вели между собой войну, войну ночных вылазок, во время которых дрались ножами и палками.

Солтер подошел к бару и принял из рук стюарда свою первую в тот вечер порцию; стальную кружку бесцветной жидкости, продукта дистилляции ферментированной пульпы из побегов саргассовых водорослей. Напиток содержал около сорока процентов алкоголя и имел приятный вкус йода.

Мельком глянув поверх кружки, капитан от удивления широко раскрыл глаза. С коммодором разговаривал какой-то человек в мундире капитана, но совершенно незнакомый ему. А ведь в последнее время не было никаких назначений!

Коммодор перехватил взгляд Солтера и поманил его к себе. Капитан отсалютовал и пожал протянутую руку.

- Капитан Солтер, - сказал коммодор. - Мой самый младший, самый безрассудный и в то же время самый лучший жнец. Солтер, это капитан Деджеранд из Белого флота.

У Солтера перехватило дыхание. От отлично знал, что группа "Гренвилл" вовсе не единственная плавающая по морям. Неся вахту, он время от времени видел далекие паруса и знал, что к северу от них по своему двухградусному району плавает другая группа, а к югу - еще одна, что вся рожденная на море популяция неизменно насчитывает миллиард восемьдесят миллионов. Однако он никогда не предполагал, что встретится лицом к лицу с кем-то, кроме миллиона с четвертью, плававшего под флагом "Гренвилла".

Доджеранд был моложе его, загорелый, со сверкающими зубами. Его мундир выглядел совершенно обычно и в то же время странно. Деджеранд верно понял удивление во взгляде Солтера.

- Это тканый материал, - объяснил он. - Белый флот был спущен на воду после "Гренвилла", и за это время изобрели устройство для создания волокон, пригодных для прядения, и поставили их на кораблях. Думаю, наши паруса продержатся дольше ваших, но зато, когда испортятся ткацкие машины, нужен будет большой объем специальных работ.

Коммодор оставил их одних.

- Мы сильно отличаемся от вас? - спросил Солтер.

- Различия между нами - это ничто, - ответил Дедженранд. - В сравнении с наземниками, мы кровные братья.

Слово "наземники" было бестактностью, а упоминание крови - еще большей. Вероятно, слова Деджеранда относились ко всем тем, кто жил на континентах и островах, что являлось страшным нарушением хорших манер, чести, веры. Солтер вспомнил слова Хартии:

"...вернись к морю и его щедрости... отрекись от земли, с которой мы..." Только в десятилетнем возрасте Солтер узнал, что существуют континенты и острова.

Лицо его отразило растерянность.

- Они обрекли нас на гибель, - сказал чужак. - Нас послали в море, организовав большие или меньшие группы в зависимости от продуктивности мест ловли. Выделили по два градуса океана и отреклись от нас. Каждого из нас ждет катастрофический шторм, плохой улов, потерянная сеть и смерть.

Солтеру показалось, что Деджеранд уже говорил то же самое много раз и, как правило, перед большой аудиторией.