Корабль дураков

Этот факт получил в среде гимназистов широкую огласку и стал популярным в борьбе с доносительством, а сам Раманаускас хвалился, что вместе со знакомым графологом он долго изучал написанные левой рукой записки и определил, что их автор, пачкавший бумагу такими мелкими, похожими на блошек буквами, — жадный, мстительный и очень мелочный человек. Конечно, что–то уже забыто, поэтому такой ничтожный сынок отвечать за героического отца не мог.

«Наш человек», «проверенный человек», «лояльный человек» и прочие слова–характеристики В. Ландсбергиса не раз приходилось слышать из уст Ленгинаса Шепетиса, когда его подшефный музыковед стал часто разъезжать по за границам с определенными обязанностями «независимого туриста». Для него был даже постоянный приют в Нью–Йорке у финансового туза Паулаускаса. До 1946 года этот «американец» торговал в Каунасе мороженым, а потом каким–то образом очутился «за бугром». Несколько освоившись со своим новым положением и навестив отца в Австралии, Ландсбергис составил отчет–донос на нашу музыкальную знаменитость Саул юса Сондецкиса, который якобы поддерживает деятельность своего отца Сонды во Всеобщем комитете освобождения Литвы! (VLIK), тогда как он, Витаутас Ландсбергис, уговорил своего отца вернуться домой.

Узнав об этом, Сильва и Саул юс Сондецкисы обратились ко мне за сочувствием. Они считали, что я как «изобретатель «Саюдиса»» причастен к беде, поэтому чуть не со слезами объясняли, какая это ужасная несправедливость. Выслушав их, я пригласил редактора газеты «Теса»2 Д. Шнюкаса, и все вместе мы «настрочили» опровержение. Глядя на пострадавших друзей, я и сам немало переживал, поскольку изведал на собственной шкуре, что значит для художника оправдываться, доказывать, что он не верблюд, что для него означает приносить извинения за свою жизнь, искренне посвященную людям. Я писал от души: такого растерянного и удрученного Саулюса Сондецкисая видел только один раз, потрясенного смертью отца, когда старый Сонда, сопровождаемый сыном домой, еще в аэропорту умер у него на руках. И сейчас Саул юс дрожал и не мог написать ни слова. Он все еще объяснялся, оправдывался, хотя ни в чем не был виноват. Доносчик и сегодня хихикает в кулак, а публично не только отрицает этот свой «подвиг», но и не стесняется строить из себя единственного покровителя литовской культуры.

От себя могу добавить, что эти нападки были подстроены специально, поскольку младшему Ландсбергису нужно было как–то прикрыть деяния отца. Никто этого человека не агитировал и не звал в Литву. Как отработавшего разведчика его вернула домой Москва, несмотря на возражения А. Снечкуса и М. Шумаускаса. Еще позднее в Москве была издана книжица о необыкновенных подвигах этого человека — о том, как у него на квартире скрывался легендарный разведчик Юозас Витас (Вайткунас), который некогда на Алитусском мосту послал меткий выстрел в офицера Юозапавичюса. После проверки выходных данных книжки нетрудно было убедиться, что заказчиком ее была всемогущая госбезопасность. .

Потом все перевернулось вверх ногами. Паулаускаса сменил ромас Мисюнас, который на деньги цру издавал журнал «ВаШс forum»и сколотил вокруг себя группу литовских «диссидентов» во главе с Т. Вянцловой И А. Штромасом. Интересно, что советолог Р. Мисюнас был арестован в Москве как американский разведчик, а потом его обменяли на русского. После обретения независимости этот «диссидент» стал послом Литвы в Израиле, хотя наше законодательство строго запрещает работникам спецслужб других государств занимать подобные посты. Все решили старые связи и совместные подвиги «на благо нации».

Но вернемся к «Саюдису». В то время я сам относился к его деятельности с большим скептицизмом: ну выбрали, ну выполню свой долг — и точка… Но мне очень понравилась перспектива работы независимого журналиста — проникновение в сущность только что зародившегося явления и поиск какой–то общей правды. Порой заигрывался, перегибал палку или только для виду скромничал, поэтому некоторые из коллег на меня стали коситься: Вот–де, и этот лезет во власть. Но это всего лишь предположение, сочиненное Витаутасом Бубнисом и другими писателями. Я всегда старался быть в оппозиции любой власти и не только тогда, но и сейчас считаю, что святой долг человека творчества — быть на стороне обиженных.

Когда мне в очередной раз предложили председательствовать, я попробовал отказаться, заявив, что эту обязанность должен выполнять каждый из нас согласно установленной очереди. Предложение приняли, против были только Бронюс Гензялис, Ю. — Буловас и еще несколько человек.

— Ты очень хорошо дирижировал борьбой против добычи нефти в Ниде. С тебя и началось все наше движение.

— Пускай работает молодежь.

— Они только грызутся и никак не могут разобраться, кто из них главнее, — возразил Бронюс. — Кроме того, они запачканы.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам знаешь, из какого чистилища человек выходит еще более грязным.