Корабль дураков, или Краткая история самостийности

Одним словом, в 1764 г. последний гетман, Разумовский, сложил свои полномочия. Гетманщина, она же Малороссия, превратилась в Черниговскую и Полтавскую губернии. Часть гетманских и запорожских казаков составила Черноморское казачье войско, впоследствии преобразованное в Кубанское. Прочие «украйные» земли уже с самого начала становились губерниями Российской империи.

И коли уж речь зашла о «золотом веке Екатерины», надлежит опровергнуть еще один миф, созданный отцами-основателями самостийщины: якобы означенная Екатерина, немка проклятая, успевшая, должно быть, проникнуться извечным москальским шовинизмом, «закрепостила» украинцев. До Екатерины якобы на Украине процветали пышным цветом вольность и свобода, а вот Екатерина всех вольных закрепостила…

Кирилл Разумовский

И это исторической правде нисколько не соответствует…

Крепостное право на Украине не было объявлено указом Екатерины (подобных указов не существует вовсе), а долгими десятилетиями формировалось усилиями самой казацкой старши́ны. Гетманская «знать» помаленьку прибирала к рукам земли, а, как выразился герой знаменитого романа Стругацких, «на что сподвижникам земли без крепостных?» Смешно и думать, что казачья аристократия (а помаленьку сложилась именно что аристократия) видела в земляке-крестьянине «собрата-украинца». Ни в одной стране мира за аристократией подобных благоглупостей не замечено, наоборот, повсюду дворяне, как бы они ни именовались, с превеликой охотой и большим рвением стремились превратить в бесправный рабочий скот родственных им по крови и языку единоверцев. Где-то это не проходило, а где-то великолепно удавалось…

На Украине как раз удалось. Поначалу, в течение буквально пары десятков лет, существовало некое равноправие. На освобожденных от власти польской короны землях Левобережья. Однако очень быстро началось то, что казенно именуется «классовым расслоением». Уже Хмельницкий в своих универсалах объявляет, что «посполитые», то есть свободные крестьяне и городские мещане, обязаны выполнять «послушенство», то есть повинности по отношению как к старшинской верхушке, так и церкви (высшее духовенство, как и в России, имело свои немаленькие владения).

Старши́на же, глядя на своих польских и русских «братьев по классу», откровенно желала стать такими же полновластными хозяевами над «холопами». Довольно быстро они начали выпрашивать у царя «жалованные грамоты» на имения. Самым изворотливым оказался гетман Выговский, ухитрившийся выпросить на одни и те же имения грамоты и у короля польского, и у царя московского — кто бы ни победил, а гетман в выигрыше…

Сохранилась масса документов, свидетельствующих об истинном положении дел — и о том, что именно Москва пыталась одергивать нарождавшихся помещиков. Донесение в Москву от находившегося при гетмане царского чиновника Протасьева: «В Малороссии самые последние чиновники добывают себе богатство от налогов, грабежа и винной торговли. Если кого определит гетман сотником, хотя из самых беднейших и слуг своих, то через один или два года явится у него двор, шинки, мельницы и всякие стада и домовые пожитки».

Нетрудно догадаться, что для содержания всей этой благодати требуется немалое число работников — и крайне желательно не вольных, которые много о себе понимают, а самых что ни на есть бесправных. Вот те, кто попал «из грязи в князи», и старались. Инструкции Петра своим представителям при гетмане гласят: «Строго смотреть за полковниками, чтобы они не обременяли народ взятками и разными налогами». «Препятствовать, с гетманского совета, Генеральной Старшине и полковникам изнурять работою казаков и посполитых людей». Однако, как частенько случается, приказы эти оставались неисполненными: до Бога высоко, а до царя далеко…

В свое время Мазепа установил почетное звание «бунчуковый товарищ». Обладатель его никакого жалованья не получал и никакими обязанностями обременен не был — но фокус весь в том, что звание это массово получали старши́ны и их потомки, владельцы имений, тем самым превращаясь в некое сословие наподобие дворянства. Параллельно старши́на пыталась всеми мерами воспрепятствовать переходу «посполитых» в казаки, мало того, массово переводила казаков в «посполитые» — которые уже не имели никаких прав, кроме обязанностей…