Корабль дураков

Словом, эта троица с самых первых дней очень сблизилась, просто слиплась. Хотя поначалу В. Ландсбергис не проявлял никакой активности и старался никуда не встревать, спустя некоторое время он вдруг сошелся с этой троицей и обратил ее себе на пользу. С некоторого момента, видимо, после получения определенного приказа, трое болтунишек повели себя, словно телохранители профессора — куда он, туда и они, что бы он ни сказал, они хотя бы покивают головой. Это сильно меня удивляло, ибо я очень хорошо знал этого типа. Он все чаще стал бывать у меня дома, что–то проверять, о чем–то расспрашивать, предлагать всевозможные планы. О себе не говорил, предпочитал помалкивать. По словам его жены Гражины, Вuтулuс был очень замкнутым и осторожным, еще никогда и никому не говорил всей правды, еще никогда и ни для кого не пошевелил пальцем без определенной корысти. Я и сам прекрасно знал об этом, потому не очень стремился сблизиться с ним. Заискивая, он любил пускать пыль в глаза, поскольку страдал манией преследования, которая впоследствии очень ему пригодилась в житейских гонках.

Однажды он зашел ко мне, собрав в консерватории кучу подписей под требованием прекратить строительство моста через реку Нерис напротив улицы Шило. В тексте предусматривались пикеты, демонстрации… Видите ли, это строительство очень повредит Антакальнисскому заповеднику, распугает здешних косуль, перепортит раскидистые сосны…

— Тебе удалось прекратить добычу нефти в районе Ниды, помоги и живущим здесь интеллигентам…

— Но на улице Шило живут Насвитисы, Й. Белинис, работники ЦК… ОНИ сильнее.

— Но ты есть ты, — мямлил Ландсбергис, оглаживая бородку, однако всей правды так и не сказал.

Я позвонил в консерваторию В. Лаурушасу.

— Консерватория тут ни при чем, — был ответ. — Насколько мне известно, на улице Шило ему обещают квартиру.

— Какая подлость!

— Ты что, еще его не знаешь? Для него подлость — лишь первый шаг к успеху, а все прочее он использует потом, раздувая, как талантливый интриган, до огромных размеров ошибки других людей. Будь осторожен, он умеет улавливать такие моменты.

Я насторожился. Но когда этот «бедняжка» притащил в «Саюдис» кадрового работника КГБ Кястутиса Урбу и порекомендовал его на место казначея, а потом начал проворачивать с ним всякие делишки, покупать на наши деньги музыкальные синтезаторы и прочие нужные ему вещи, возмущение пришлось сдерживать и по серьезнее присмотреться к прошлому этого деятеля.

Порывшись в собственной памяти и воззвав к памяти друзей, я нашел множество «жемчужин» из прошлого. Их хватило бы на несколько портретов этого деятеля. При взгляде на послевоенный период выяснилось, что рекомендацию в комсомол В. Ландсбергису дали не только комсомольцы гимназии. На заседании бюро кто–то высказал сомнение в новом кандидате:

— При немцах его отец был министром и посылал Гитлеру приветственные телеграммы.

Члены бюро заколебались, тогда комсорг мужской гимназии «Аушра», впоследствии — гимназии им. Комсомола, А. Раманаускас уверил, что он сам лично изучил дело «где следует» и что под текстом телеграммы Гитлеру подписи старика Ландсбергиса нет. Это заявление произвело впечатление, тем более что оно подтверждалось заранее заготовленной вырезкой из фашистской газеты «И лайсве»за 26 июня 1941 года.

— А сейчас, только между нами, — таинственно произнес Раманаускас, — так сказать, не для печати. Витаутас нам нужен. Он помог раскрыть созданную в гимназии подпольную организацию. Это наш человек.

Как нам потом объяснили на совещании каунасского актива, эта подпольная организация читала и распространяла запрещенную литературу, а один, самый нахальный, писал тайные письма и воззвания и вербовал кадры для будущей организации. Этим грамотеем, поверившим в солидарность друга Вuтулuса, был его товарищ и сосед по парте Алоизас Сакалас. О важности происшествия свидетельствует и тот факт, что дело гимназистов вел не какой–то там, как обычно, начинающий лейтенантик, а сам начальник отдела Н. Душанскис.

— Хоть ты, Петька, и ходячая энциклопедия, но в политике еще сопляк. Газету нужно уметь читать между строк. Его старик и сейчас кое с кем поддерживает связи. Он помог найти в Германии Плехавичюса и Кубилюнаса, — воспитывали меня после собрания актива уже двое — сам Раманаускас и секретарь Сталинского райкома города Вильнюса В. Рочка.

— А чего ты раньше ругал его — аж весь корчился?

— Что было, то было, а сейчас мы его как следует заломали.

И все–таки было! В. Ландсбергису приглянулась подружка товарища, получив от которой «от ворот поворот», он стал распространять о ней всякие слухи и писать ей непристойные письма. Когда девушка пожаловалась товарищам, те отвели провинившегося донжуана на Кармелитский пляж, уложили на живот, прижали к песку руки и ноги, спустили штаны и как следует отстегали крапивой егоры царскую задницу.

— Знаешь, за что? — спросили участники экзекуции.

— Приблизительно.

Экзекуцию повторяли, пока преступник не припомнил всех подробностей.