Корабль Джоре. Лабиринты подземелья. Дилогия (СИ)

   Опять стреляют. Ну, для меня это передышка. Вспоминаю свою короткую жизнь. Правду говорят, перед смертью жизнь проносится как в калейдоскопе. А у меня как черно белые фотографии...

   ... Вот я в детстве. Кузнецов Александр Владимирович, стою с мамой и папой на параде на Красной площади в честь 9 мая. Папа в парадной форме офицера, мама красивая в весеннем синем пальто.

   ... Вот фото в школе, где я с мамой и своей младшей сестренкой Кирой... Эту фотографию сделал мамин брат, когда мы с сестренкой пришли к маме на работу, чтобы вместе пойти в кино. Мама у меня преподаватель английского языка.

   ... Вот опять фото. Я в военном училище, курсант. Снова кадр остановился, я стою со своими ребятами, широко улыбаюсь. В этот день мы подписали договора и стали контрактниками.

   Из воспоминаний меня вырывает непривычные ощущения.

   Тишина. Перестали стрелять. Ползу на пристреляную позицию и смотрю в монитор. Ха , опять полезли, да так густо. Видать хвоста им накрутили. Что-то больно смелые. Неужели снайперов подтянули?

   Беру винтовку и осторожно шарю прицелом. Сходу вычислил одного и второго. Они что идиоты, заняли старые места сидки. Торопятся слишком.

   Потом опять ставлю себя на их место. В преследующих представители трех отрядов. Впереди самые молодые и смелые джигиты, и самые глупые. Получается, мы выкосили самых глупых или понадеялись на мощную прикрывающую снайперскую группу. Так нету уже этой группы.

   Судя по тому, как классически снайпера заняли, по их меркам, выгодные места и как густой цепью шли в атаку, в лагерь под горой прибыло очень большое начальство и поторопило своих воинов, которые уже четыре часа не могут меня сбить с самой верхотуры. Видно не осталось под рукой опытных волчар, и посадили по деревьям молодняк.

   Война не прощает ошибок, и нет в ней детских команд стоп игра. Так вот придется мне выступить учителем и показать, что никогда не надо спешить. Поспешишь, людей насмешишь.

   Первыми двумя выстрелами снял снайперов с деревьев, а затем как в тире скупыми очередями в два, три патрона начал очередную жатву среди душманов. Извел почти половину боеприпасов и половину гранат прежде, чем устрашившись, они опять откатились обратно за деревья.

   Спрятался за камень, оставив снаружи только глазок телекамеры. М-да, навалял трупов немеренно. То тут, то там чернели островки человеческих тел. В последней атаке завалил наверное человек двадцать, а может больше.

   Остаться в живых мне не светит, с живого шкуру сдерут. Так что один патрон надо заныкать в карман. А то в горячке боя могу все выпустить.

   И тут рация голосом Гоши прохрипела:

   - Орел, орел, я - первый, ответь.

   - Первый, первый, я - Орел, живой пока. Как там вы? - ответил я. Уходя, рацию ребята оставили мне на всякий случай.

   - Нормально, загрузились. Летим за тобой.

   - Даже не думайте. У них стингеры. Как только зависните, они вас достанут. Идите по дну ущелья. Все не доставайте меня, некогда мне - стреляю, - старался говорить коротко и отрывисто, боясь что сдуру возьмут и прилетят за мной и все погибнут. На хрена тогда все это надо было.

   Рация долго молчала. Потом опять прохрипела сдавленным голосом Гошы:

   - Прощай, Саня. Мы тебя всегда будем помнить.

   - Будем жить, ребята. Не поминайте лихом! - ответил я.

   И тут рация вновь захрипела и ожила. Только голос на этот раз был противный и визгливый:

   - Так ты гяур на вершине там один. Сдавайся и мы сохраним твою жалкую жизнь. Будешь у меня рабом, зато будешь живой.

   - Да пошел ты в ***. Я вас много положил, еще столько же положу, - с сарказмом ответил я.

   И тут из рации полился словесный понос, как они до меня доберутся, и сколькими способами они будут сдирать с меня шкуру. Да, работаем почти на одной частоте. Только залезли они на нашу волну, перехватывают сообщения, сволочи. И с чувством отключил рацию.

   Жить мне осталось, пока патроны не кончатся или пока нохчи не подтянут минометы. А это еще час - два.

   Противный свист мины услышал где-то часа через полтора. Ну, вот дождался, началось. Снаряды рвались не часто, но с завидным постоянством. Рвались, будто банка стеклянная лопается на мелкие осколки. Или на вершине казался такой звук, то ли потому что рвались они на камнях. Но на всякий случай отполз подальше, на расстояние, чтобы быстрей вернутся на позиции.

   Эх, если б не спина, отбегал бы подальше за поворот, где вообще была мертвая зона. Но нельзя, если вперед меня доберутся до вершины тогда точно кранты, массой задавят.

   Больше получаса садят. Жду, когда прекратят и первые нападающие нарвутся на мины, которые ребята поставили по моей просьбе ниже по тропе. Интуитивно ловлю паузу и быстрей ползком на позицию.

   Первый боевик подорвался, когда я приполз уже на позицию. Кинул последние три гранаты и опять скупыми очередями стал прореживать своих врагов. И тут опять услышал противный свист мины.

   Упала сзади меня, только успел пригнуть голову. Почувствовал удары по ногам и по спине. Посмотрел назад - ноги были перебиты в четырех местах. Почему же боли такой сильной нет? Догадался, скорей всего, нижнюю часть всю парализовало, поэтому и не почувсвовал ничего.