Корабль из Атлантиды (Крестный сын Мерлина - 2)

Ни собаки, ни кошки, ни какие-либо другие домашние животные не бродили по улицам. А встречавшиеся изредка дети бросали на проходящих такие злобные недвусмысленные взгляды, что у Гвальхмая невольно возник вопрос: играют ли они когда-нибудь, и если да, то в какие игры?

В центре небольшого дворика был устроен очаг, которым, судя по количеству неряшливо разбросанного мусора, пользовались все окружающие дома, - и над ним тушилось мясо к ужину.

Серебряный котел изначально явно предназначался для другой цели, но сейчас глубокую гравировку на нем покрывал толстый слой сажи, и разглядеть рисунок не представлялось возможным.

В ожидании ужина несколько юношей и мальчиков посылали друг другу пинками какой-то круглый предмет. Гвальхмай узнал в нем человеческий череп, на котором до сих пор болтались лоскутки кожи и пучок черных волос. При приближении незнакомцев молодые люди не оставили своего занятия, но с угрюмым ожесточением продолжали мрачную игру. Казалось, сие развлечение является для них обязанностью или привычкой, и они как будто находили в нем мало радости.

Но не успели все четверо пересечь квадратное пространство двора, как стали свидетелями сцены еще более ужасной.

Из развалин здания с глухими стенами с воплями выбежала растрепанная баба, волоча за ногу визжащего младенца. Хотя тому было не больше года, он отчаянно царапался крохотными коготками, кусался и орал, словно разъяренный чертенок.

Наконец женщина, не в силах более выносить его визга, принялась колотить ребенка головой о камни.

Коренис вцепилась в рукав Баралдабая.

- Останови ее! Останови! - закричала она, но старик равнодушно пожал плечами.

- С чего вдруг? Она - мать ребенка. Здесь каждый волен поступать как хочет.

- Но почему? Почему она так делает? - спросил Нунганей, пришедший в ужас при виде бессердечной родительницы, которая могла бы убить ребенка и значительно менее сильным ударом.

- Кто знает? - ответил Баралдабай. - Возможно, он укусил ее, когда сосал грудь. Женские настроения здесь еще более непредсказуемы, нежели где-либо еще. Мы вымирающий народ. Дайте нам умереть так, как мы считаем нужным.

Детский вой постепенно превратился в слабое хныканье и наконец совсем стих. Путешественники не успели отойти далеко, когда услышали протяжный истерический вопль, наполовину смех, наполовину рыдание: приступ безумия миновал, и женщина осознала всю нелепость причин, толкнувших ее на детоубийство. Действительно ли она горевала или просто испытывала садистский восторг от содеянного, никто не понял.

Они продолжали путь, не разговаривая. У Гвальхмая сложилось впечатление, что в доводах Коренис было мало искренности. Она явно желала получше уяснить для себя философию жителей сего огромного, но отвратительно дикого города-государства.

И снова юноша задумался: каковы же причины ее прихода сюда, этого странного миссионера из прошлого? Какие перемены хотела Коренис принести? Что надеялась совершить?

Еще через несколько лет при существующих темпах снижения рождаемости и частых войнах обитатели острова окончательно вымрут. Почему же не позволить им вымереть тем ужасным способом, какой они сами избрали?

Путешественники прошли мимо боковой улочки. В глубине ее старый раб ковылял сквозь строй подростков, которые били его палками и легкими деревянными топорами. Старик упал, мальчики набросились на него - но он не издал ни звука.

Баралдабай заметил исполненные сострадания взгляды незнакомцев и пожал плечами.

- Это их собственность. Так мальчики учатся быть мужчинами.

Погруженный в мрачные раздумья, Гвальхмай больше не замечал ничего вокруг и удивился, когда перед ним открылась широкая величественная площадь. Путешественники пересекли ее, приноравливая свою поступь к хромающей походке проводника, и взобрались по длинным рядам стертых от времени ступеней, ведущих к высокому зданию с колоннадой. Некогда это был храм Посейдона, и он до сих пор неплохо сохранился.

Древний барельеф на цоколе изображал вооруженных луками и копьями всадников, занятых охотой на мамонта. Путешественники не имели возможности рассмотреть его как следует, ибо поспешили за стариком в широкие двери. Не находящий вытяжки удушливый черный дым заклубился над их головами. Они остановились прямо внутри портика: там оружейный мастер установил свою кузницу возле алтаря, перевернутого набок, чтобы освободить место для наковальни. Кузнец сосредоточенно ковал мощный боевой топор в виде полумесяца.

Отвечая на вопрос Баралдабая, он поднял глубоко посаженные налитые кровью глаза.

- Каранха? Король? Он отправился за Стену сегодня утром. Среди полевых рабов начались волнения, и лесные жители дали кров беглецам. Кое-кто хочет отправиться в Скважину.

Он мрачно усмехнулся и снова застучал молотом по остывающему металлу.

Четверо прошли по темному коридору и вышли в открытый двор.