Корабль из Атлантиды

Коренис оставила спящего юношу и направилась в смотровой отсек, расположенный в голове птицы. Она установила приборы судна на восприятие мысленных приказов и сосредоточилась. Скорость Виманы возросла. Широкие перепончатые лапы забили по воде с удвоенной силой, и на глубине пятидесяти футов под уровнем моря Вимана устремилась на север. Странная девушка не мигая смотрела вперед сквозь стеклянные глаза птицы – не знающая усталости, не по-человечески сильная, сосредоточенная и внимательная. Только ей одной были известны ее мысли и мысли Виманы – ибо корабль тоже мыслил, но так, как не умело еще ни одно живое существо и ни один человек от сотворения мира.

Гвальхмай не проснулся, когда, выйдя далеко за пределы моря водорослей, гигантская птица устремилась наверх по отлогой прямой и вынырнула на поверхность спокойных гладких вод. Новый день застал юношу по-прежнему спящим, потом наступила ночь.

По воде лебедь плыл быстрее. Он легко рассекал волны и как мог помогал себе крыльями. Откинув назад длинную шею и положив голову между лопаток, Вимана стремительно неслась вперед.

Гвальхмай спал и спал, словно ровный гул машин успокаивал и убаюкивал его измученное тело. Вибрации судна не тревожили спящего, как не тревожило и мягкое покачивание лебедя из стороны в сторону, происходящее когда два гигантских весла поочередно отталкивались от воды.

Еще одну ночь корабль-лебедь неуклонно стремился на север, но уже медленней – ибо следовал теперь вдоль каменистого берега, заросшего густым лесом. Когда вскоре после восхода солнца Гвальхмай проснулся, постель под ним больше не дрожала, но молодой человек ощущал легкое покачивание судна на воде и слышал плеск мелких волн у бортов.

Для того чтобы одеться, Гвальхмаю понадобилось лишь натянуть мокасины. И оставив оружие внизу, он поднялся на спину Виманы в поисках девушки. Воздух был прохладен, и юноша с удивлением заметил, что ранняя осень уже окрасила листья кленов и дубов, растущих по берегам небольшой бухты, где, укрываясь от морских бурунов, корабль стоял на якоре. До сих пор Гвальхмай не осознавал, сколько месяцев минуло со дня его отплытия, и не догадывался, какое теперь время года. Оказывается, несколько сезонов сменили друг друга, пока «Пернатый Змей» медленно дрейфовал в южном море водорослей. Да, он потерял многие месяцы, из его жизни вычеркнуты сотни драгоценных дней, в течение которых он мог бы далеко продвинуться на своем пути к цели.

Крик с берега оторвал его от мрачных мыслей, и Гвальхмай увидел Коренис.

– О-и! – прокричала девушка и помахала рукой. – Ты действительно вернулся к жизни? Бери свое оружие и сходи на берег!

Гвальхмай смеясь помахал ей в ответ и через несколько секунд снова появился на палубе, полностью вооруженный. Широкое вытянутое крыло птицы касалось кончиком одного из разбросанных в воде у берега валунов. Прыгая с камня на камень, Гвальхмай легко достиг берега, где его ждала Коренис.

От веселости ее не осталось и следа, когда юноша приблизился. Задержавшись лишь на мгновение, дабы коротко пожать товарищу руку, девушка безотлагательно приступила к делу и спешно повлекла Гвальхмая прочь от воды к опушке леса.

Здесь она остановилась и указала пальцем на землю, где начиналась едва заметная узкая тропинка, уводившая в лес.

– Много раз дух мой следовал за людьми, проложившими сию тропу, бессильный предостеречь их от ошибок, которые они намеревались совершить. И вот теперь я нахожусь здесь в физическом теле и здесь начинаю приводить в исполнение свою клятву! Ты должен сказать сейчас, о человек, со мной ли ты? Если мы тронемся в путь с этого места, то уже не повернем назад.

– Веди меня, – ответил Гвальхмай. – Я иду за тобой.

Коренис улыбнулась.

– Я знала, что смогу положиться на тебя. Но сначала нужно сделать одну вещь. Пока ты спал, я немного углубилась в лес по тропе, дабы убедиться, что опознала местность верно.

Поскольку идти нам придется далеко, мы не можем оставить Виману у берега. Ее может обнаружить и захватить какой-нибудь враг. Я отошлю ее в открытое море, за черту горизонта – там она будет ожидать нашего возвращения.

– Я не понимаю тебя.

– Сейчас поймешь.

Коренис повернулась к морю. Сквозь просвет в зарослях деревьев отчетливо виднелась бухта и лежащая на воде Вимана. Не делая ни одного сколько-нибудь заметного движения и не произнося ни слова, девушка устремила на корабль пристальный взгляд.

Гвальхмаю как будто послышалось слабое пощелкивание, донесшееся из прекрасного тела Коренис, – эти звуки ничем не напоминали обычный музыкальный перезвон сопровождавший ее движения. И в тот же миг со стороны бухты донесся резкий лязг. Вимана сама поднимала якорь!

Далеко вытянутое ее крыло сложилось и плотно прижалось к сверкающему корпусу, длинная шея выпрямилась вверх, и лебедь повернул мощную голову к лесу в поисках своей хозяйки. Коренис повелительно взмахнула рукой: огромная птица поколебалась несколько мгновений (почти как человек в нерешительности), потом развернулась, вздымая пенистые буруны, и устремилась в море.