Корабль из Атлантиды

Они продолжали идти вперед по древней карте. Большую часть времени Коренис проводила у пульта управления и общалась с молодым человеком по возможности меньше, ибо боялась, что его обожжет золотой туман, который выделялся из стен помещения и витал вокруг ее собственного тела, подобно дымке закатного облака.

Зловещий лязг и треск, доносящийся из машинного отделения, свидетельствовал о постепенном разрушении и распаде механизмов, и в один прекрасный день не замечать сии признаки стало невозможно.

Вимана к этому времени пересекла полосу льдов и неуклонно приближалась к полосе более теплого климата. Наконец они подошли к какому-то берегу. То была скалистая земля, которую Коренис не могла найти на своих картах. Но ее местоположение и дым вулканов на горизонте навели девушку на мысль, что это молодая земля, поднявшаяся из моря со времени гибели Атлантиды.

Если эту местность и населяли какие-то люди, то ни следа их не заметили путешественники за все время, что корабль-лебедь медленно двигался вдоль южного побережья. Заливов здесь не было, и удобных мест высадки тоже. Волны разбивались о негостеприимный берег, возле которого плавали принесенные из моря огромные обломки льда. Они были покрыты пылью, оседавшей после многочисленных извержений вулканов, и по ночам небеса озарялись красным светом, Путешественники посчитали данную землю островом. Единственным свидетельством того, что здесь побывал человек, явилась плывущая вверх дном обтянутая кожей лодка. Поблизости от нее никого не было.

Столб вулканического пепла и дыма высотой в десять тысяч футов стоял в середине острова, когда Вимана пристала к берегу. Место это казалось совершенно непригодным для высадки, но у Коренис не было выбора. Дальше плыть они не могли. Двигаясь с великим трудом – поскольку огнеупорное металлическое тело уже едва повиновалось ее воле – девушка помогла Гвальхмаю перенести провизию на отлого спускающийся к воде берег в конце длинного узкого залива, где впадала в море затянутая льдом река.

Волосы Гвальхмая совсем побелели под лучами, постоянно испускаемыми распадающимися клетками корабля. Но юноша убедился, что ловкость и сила его не убыла, когда они с Коренис взобрались по пологому ледяному склону на невысокую скалу.

Снег падал на суровую холодную равнину вокруг огромными мягкими хлопьями. Гвальхмай и Коренис сели и посмотрели вниз, на стоящий в ожидании корабль-лебедь. Облако танцующих золотых пылинок окутывало его, почти скрывая от взгляда. Подобное облако окружало и Коренис.

Каждое движение давалось ей с большим трудом, и у Гвальхмая сжалось сердце, когда он вспомнил, с какой веселой живостью когда-то давным-давно танцевала девушка по черно-белым квадратикам пола, заставляя звучать для него музыку.

– Итак, здесь мы должны расстаться. О Гвальхмай! Неужели я завела тебя так далеко на твоем пути лишь затем, чтобы оставить на смерть? Дух Волны не может быть так жесток к нам.

– Твоя богиня не позволила бы тебе стать настолько дорогой для меня, если бы все кончалось здесь. Теперь я знаю, что выпив волшебное зелье своего крестного Мерлина, я продлил себе жизнь. Ты, бесценная моя, которая странствовала по всему свету и смотрела на мир глазами многих людей в разные эпохи, должна найти способ вернуться ко мне. Конечно, в свое время нам будет позволено встретиться снова!

Коренис с усилием улыбнулась.

– Значит, ты, как и я, чувствуешь, что смерть тела не означает конца жизни? Тело мое умирает, но оно принесло мне мало радости. Чувствовать себя живой и знать, что ты из металла! Сознавать себя живой, ощущать человеческие желания и тосковать о любви! Жить так долго и страстно мечтать о смерти – и теперь умирать и жаждать любви! О Гвальхмай!

Все же эта жизнь значит мало для меня. В ней мы никогда не будем ближе друг к другу, чем сейчас. Если мы встретимся снова – пусть это случится в какой-нибудь будущей жизни.

– Мы должны! Мы обязательно встретимся! – Юноша крепко обнял Коренис. Она легко высвободилась из его рук и продолжала:

– Сейчас у нас нет времени для любви. И нет времени ни на что! Ты должен поспешить в глубину острова, спасая свою жизнь, ибо знай: когда я умру, Вимана может вернуться и убить тебя. Сейчас я собираюсь отвести ее далеко в море и, возможно, уничтожить, прежде чем мои силы окончательно исчезнут, и мое тело умрет полностью.

Я заслужила это наказание. Я исполнила свою клятву. Я убила Убийц и стала Убийцей сама – это непростительный грех, так меня учили. Из-за этого греха я умираю, но – да простит меня Ахуни-и! – я не чувствую себя виноватой!

– Ты не виновата! – простонал Гвальхмай. – О Коренис! Убийств и желания убивать не станет меньше оттого, что Нор-Ум-Бега уничтожен. Борьба – это часть человека, присущая ему от рождения и вовек не отделима от него!

– Возможно, – выдохнула Коренис. – Но любовь лучше. И теперь, когда я умираю, я могу сказать тебе… возможно, это неприлично для девушки, и вообще странно для металлического изваяния… но ты – возлюбленный моего сердца. Я никогда не любила никого другого!