Корабль мертвецов

– Я знаю, – неожиданно ласково проговорила Алекс. – Я тоже их слышу. Но следовать их зову нельзя.

Темный провал медленно закрылся. Голоса смолкли. Пурга принялась заметать следы зомби.

– Ребята, все в порядке? – спросила Самира голосом на октаву выше обычного.

– Да, – ответил я, хотя по ощущениям был не очень-то в порядке. – Я… извините, что я…

– Не извиняйся, – перебила Алекс. – Я слышала голос дедушки. А я ведь почти и не помнила уже, как он звучит. И другие голоса. Эдриан… – Она поперхнулась и еле выговорила имя.

Я едва набрался храбрости спросить:

– Кто?

– Друг, – сказала она, вложив в это слово множество смыслов. – Покончил с собой.

Ее рука обмякла в моей, но я не выпустил ее. Мне хотелось призвать свою силу, исцелить Алекс, разделить с ней отголоски старой боли и воспоминания, впитать ее прошлое. Но я устоял перед искушением. Меня туда не звали.

Сэм молчала секунд десять.

– Алекс… прости меня. Я ничего не слышала.

– Твое счастье, – сказал я.

– Угу, – согласилась Алекс.

В глубине души я все еще сопротивлялся отчаянному желанию броситься назад и рыть землю руками, пока провал не откроется снова. Я слышал голос мамы. Пусть даже это было ледяное эхо. Или обман. Злая шутка Хель.

Я повернулся к морю и вдруг почувствовал, что стоять на земле мне страшнее, чем подняться на борт корабля мертвецов.

– Идем, – сказал я. – Наши друзья рассчитывают на нас.

Глава XLI Я объявляю тайм-аут

Трап был сделан из ногтей.

Если по-вашему это не мерзость, то даже бочка меда Квасира не поможет мне передать всю его пакостность. Хотя трап был футов пятьдесят шириной, по нему шло такое оживленное движение, что нам с трудом удалось проскользнуть. Мы пристроились в хвосте очередного отряда зомби, поднимавшегося на борт, и все равно меня едва не раздавил великан, нагруженный связками копий.

Как только мы очутились наверху, сразу метнулись в сторону, пригнулись и затаились, вжавшись в фальш-борт.

Воочию корабль был еще ужаснее, чем во сне. Палуба, казалось, уходила в бесконечность – блестящая мозаика из желтых, черных и серых ногтей, словно панцирь какого-то доисторического бронированного насекомого. На палубе суетились сотни великанов – каменные великаны, горные великаны, инеистые великаны, великаны холмов и даже какие-то аккуратненько одетые ребятки – возможно, метровеликаны. По сравнению с кораблем они выглядели почти людьми – по размеру, я имею в виду – и все были заняты делом: сворачивали в бухту канаты, складывали оружие и орали друг на друга на множестве йотунских наречий.

Мертвецы так сильно не надрывались. Они просто стояли по стойке смирно, выстроившись зловещими голубовато-белыми шеренгами, как на параде. Их ровные ряды занимали большую часть необозримой палубы. Тут были десятки тысяч зомби. Некоторые восседали на лошадях-зомби, другие привели с собой собак-зомби и волков-зомби, которые послушно стояли рядом с ними. На предплечьях некоторых, цепляясь за голые кости, сидели хищные птицы-зомби. И все они явно намеревались без возражений стоять так до дальнейших приказов. Многие из них целые века ждали этой последней битвы. Должно быть, они полагали, что можно подождать и еще чуть-чуть.

Великаны как могли старались избегать мертвецов. Они аккуратно обходили стороной ряды воинов, ругаясь, что те мешают пройти, но пальцем их не трогали и напрямую не угрожали. Их можно было понять – я бы, наверное, делал то же самое, если бы пришлось плыть на одном корабле с полчищами тяжеловооруженных, до странности смирных грызунов.

Я внимательно оглядел палубу в поисках Локи. Фигуры в сверкающем белизной адмиральском кителе в поле зрения не наблюдалось, но это еще ничего не значило. Он мог быть где угодно среди этих толп, в чьем угодно обличье. Или сидеть себе под палубой и спокойненько вкушать завтрак перед долгим днем Рагнарока. А я-то думал, что беспрепятственно подойду прямо к нему и скажу: «Привет, я пришел вызвать тебя на поединок по обзывательствам. Дурак».

На баке, наверное, в полумиле от нас, расхаживал туда-сюда великан. Размахивал топором и выкрикивал приказы. Издалека я не мог его толком разглядеть, но тощий сутулый силуэт и любовно сделанный из ребер щит были мне явно знакомы. Хрюм, капитан Нагльфара.

Голос его перекрыл грохот волн и рычание йотунов:

– ГОТОВЬТЕСЬ К ОТПЛЫТИЮ, ТРУСЫ КОПЫТНЫЕ! ПРОХОД ВО ЛЬДАХ РАСЧИСТИЛСЯ! КТО БУДЕТ МЕШКАТЬ, ТОГО СКОРМЛЮ ГАРМУ!

И тут где-то позади капитана, ближе к носу, корабль сотряс взрыв. Вопящие дымящиеся великаны полетели кто куда, как цирковые акробаты, которыми выстрелили из пушки.

– НА НАС НАПАЛИ! – заорал кто-то. – Взять их!

Ага, вот и наши друзья подоспели.

Я не видел их, но сквозь шум и гам отчетливо различил сигнал «Подъем!». Оставалось только предположить, что Ти Джей откопал горн среди ударных капсюлей, снайперских очков и галет.

В небе над капитаном Хрюмом вспыхнула руна: