Корабль мертвых

Ну, опять. Все выглядело так, будто с некоторых пор моя корабельная книжка стала центральной точкой вселенной. Теперь я понимаю, что последняя война велась только для того, чтобы фараоны в каждой стране получили право спрашивать про мою корабельную книжку. До войны этого никто не делал и люди жили счастливо. Всегда подозрительны войны, которые ведутся за свободу, независимость и демократию. Они стали такими с того дня, когда пруссаки повели первую освободительную войну против Наполеона. Хорошо выигранная война навсегда лишает людей свободы, потому что выигрывает именно война, а свобода всегда проигрывает. Yes, Sir.

– Нет у меня корабельной книжки.

– У вас не-е-е-ет корабельной книжки? Разочарование фараонов меня нисколько не тронуло.

– Нет, нет и нет! Нет у меня никакой корабельной книжки!

– Тогда покажите паспорт.

– И паспорта у меня нет.

– У вас не-е-е-ет паспорта?

– К сожалению.

– И никакого удостоверения от местной полиции?

– И никакого удостоверения.

– А вам известно, что без указанных документов в Голландии вам оставаться нельзя.

– Нет, неизвестно.

– Вы что, с Луны свалились? Как вы попали в Голландию?

Я неопределенно пожал плечами.

– Одевайтесь.

– Зачем?

– Пойдете с нами.

Оделся я без того страха, какой испытывал в Бельгии. Если меня в Бельгии не повесили, значит, не повесят и здесь. Я даже попросил у них сигарету и получил ее. Но как ни тяни время, человек всегда оказывается… Как вы думаете, где?… Ну точно, в полицейском участке. Там меня обыскали, и им посчастливилось больше, чем фараонам в Антверпене. Они нашли у меня сорок пять голландских центов, вся моя надежда хоть на какой-то завтрак.

– Это все ваши деньги?

– Да, – согласился я. – Все.

– А на что вы жили до этого?

– На те деньги, которых у меня уже нет.

– То есть у вас были деньги, когда вы появились в Роттердаме?

– Конечно.

– И сколько?

– Не помню точно. Может, сто долларов. А может, все двести.

– Где это вы столько взяли?

– Да очень просто. Скопил.

Они здорово хохотали. Никто не хотел мне верить. Ни в одной стране мне не хотели верить. Они прямо лопались от смеха.

– Как же вы попали в Голландию? Это нелегко сделать без паспорта. Как вы сюда проникли?

– А вот так и проник.

– Так просто?

– Ну да.

– Поездом?

– Нет, на корабле.

– На каком корабле?

– Эээ… На «Джордже Вашингтоне».

– Когда?

– Точно не помню.

– Значит, на «Джордже Вашингтоне»? Интересно. Это какой-то очень таинственный корабль. В Роттердам он точно никогда не заплывал.

– Заплывал или не заплывал, ничем больше помочь не могу.

– Значит, вы не имеете никаких документов, никакого удостоверения? И не знаете, как попали в Голландию? Почему же вы утверждаете, что вы американец?

– Мой консул…

Они чуть не умерли от смеха.

–  Ва-а-а-ашконсул!… – Слово «ваш»они растягивали, как гармонику. – У вас же нет документов. Чем может помочь вам ва-а-ашконсул?

– Он выдаст мне новые.

– Ваш консул? Американский консул? В двадцатом веке? Нет, конечно, ничего такого он вам не выдаст, потому что вы не только не американец, вы даже не тунгус, если есть такие. Вы просто бродяга.

– Если и бродяга, то американский, – возразил я.

– Возможно. Однако попробуйте это доказать ва-а-а-а-ашемуконсулу. Без документов вы не докажете ему даже факта вашего появления на свет. Чиновники всегда бюрократы. Но и мы в некотором роде бюрократы, понимаете?

– Пытаюсь.

– Если мы отправим вас к консулу и он откажется от вас, вы полностью попадете к нам в руки. Понимаете? И тогда уж мы будем разговаривать с вами совсем по-другому. Понимаете?

– Как будто бы.

– Ну так что же нам делать с вами? Человек без документов обычно получает шесть месяцев тюрьмы, а затем мы таких депортируем. Но вот вопрос, куда вас депортировать? – Они переглянулись. Все же они были честные служаки. – Наверное, просто отправим в концентрационный лагерь, поскольку не можем убить как собаку. Таков закон. Понимаете? С чего бы это нам кормить всех бродяг? Хотите в Германию?

– Нет, в Германию не хочу. Когда немцам представляешь счет…

– Избавьте нас от ваших рассуждений! Скажите просто, не хочу. Этого будет достаточно! Отведите его в камеру. Дайте завтрак, английскую газету и пару сигарет, чтобы не скучал.

8

Я не скучал, но вечером меня привели к тому же чиновнику.

Он что-то приказал и два фараона в штатском доставили меня на вокзал. Оттуда мы поездом добрались до крошечного городка. Все равно там оказался полицейский участок, и фараоны отовсюду сбежались поглазеть на меня. Наверное, делать им было нечего. Каждый хотел услышать мою историю. Только около десяти часов вечера меня подняли со скамьи:

– Пора!

Мы долго шли по натоптанной тропинке. В чистом поле фараоны остановились. Один сказал:

– Иди в том направлении. Там никого не встретишь. Но если услышишь шаги, прячься в кустах и лежи, пока неизвестный не пройдет. Потом иди снова. В том же направлении. Увидишь железнодорожную линию. Где-нибудь присядь и жди до утра. Когда увидишь утренний поезд, подойди к кассе и скажи: «Un troisieme aAnvers». Только это. Один третий класс до Антверпена. Запомнишь?

– Легко.