Корабль мертвых. История одного американского моряка

Шкипер оказался еще молодым человеком. Он был упитан, розов, хорошо выбрит. У него были голубые водянистые глаза, а каштановые волосы кое-где слегка бронзовели. Он был превосходно одет, галстук подобран с хорошим вкусом. Пожалуй, такой шкипер мог бы украсить собой большой пассажирский лайнер. По крайней мере, выглядел он так, будто легко может провести корабль от одного порта к другому, не попав при этом на другую сторону земного шара. И говорил он на английском, который преподают в хороших училищах в англоговорящих странах. Он заботливо подбирал каждое слово, иногда задумываясь, что придавало ему вид мыслителя. Контраст между ним и вторым инженером был столь велик, что настроение мое упало еще больше.

— Итак, вы наш новый угольщик? — поздравил он меня.

— Я? Угольщик? Подносчик угля? — возмутился я. — No, Sir, я кочегар.

— Я ничего не говорить о кочегар, — вмешался второй инженер. — Я говорить, что нам нужен человек к топкам. Так я говорил или нет?

— Ну да. Так вы и говорили, и я согласился. Но никто мне не говорил, что я буду подносить уголь.

Шкипер усмехнулся и с некоторым одобрением посмотрел на второго инженера:

— Ваше дело, мистер Дилс, внятно объяснить работнику его обязанности.

Но я не хотел слышать никаких объяснений.

— Я сейчас же сойду на берег! Я вовсе не думал подписывать договор на работу подносчика угля. Я протестую! Вам придется дать отчет о своих действиях перед управлением порта. Меня завлекли на борт обманом.

— Как так обманом? — теперь возмутился второй инженер. — Я есть говорить правду, и все сказать.

— Мистер Дилс, — теперь капитан смотрел очень серьезно. Он даже наморщил каштановые бровки. — У меня нет времени на все эти мелочи. Я не касаюсь набора рабочих, это относится к вашим обязанностям. Если кому-то придется отвечать, то это будете вы. Постарайтесь найти компромисс.

— Я что и говорю! — обрадовался второй инженер, он был похож сейчас на избежавшего наказание конокрада. — Разве я тебе не говорить — чумазая банда?

— Но вы не сказали…

— Нет, я сказать, — настойчиво заявил второй инженер. — Разве не входят подносчики угля в чумазую банду?

— Ну да, входят. Но я…

— Тогда все прекрасно, — подтвердил капитан правоту своего конокрада. — Если вы посчитали, что вас приглашают в кочегары, вам нужно было добиться полной ясности. Мистер Дилс сказал бы вам, если бы нуждался в кочегаре. Значит, все в порядке. Вы подносчик угля. Так вас и запишем в судовую роль.

Он вынул нужные бумаги и спросил мое имя. С моим добрым именем идти на корабль мертвых? Никогда!

Вписав свое имя в судовую роль «Йорики», я рисковал никогда больше не попасть на борт приличного корабля. Лучше справка об освобождении из тюрьмы, чем свидетельство службы на корабле мертвых.

— Место и время рождения?

Имя я уже потерял, но родина…

— Э-э-э…

— Не можете вспомнить?

— Александрия!

— В Соединенных штатах?

— Нет, в Египте.

Так исчезла и родина.

— Американец?

— Без национальности.

Быть зарегистрированным по всем правилам на корабле мертвых? Ну уж нет! Добрый американец, выросший на Евангелии зубной щетки и на привычке каждый день мыть ноги, будет плавать на какой-то «Йорике» под своим именем! Да никогда! Меня оттолкнула не родина, а оттолкнули некоторые ее нечистоплотные представители. Я не мог предать землю, чей воздух окружал меня с первого вздоха.

О корабельной книжке или о паспорте меня не спрашивали. Прекрасно знали, что люди, которые приходят на «Йорику», не имеют ничего такого. Спросишь о документах, а тебе ответят: «Нет документов». Что тогда? Не принимать на работу? Но тогда «Йорика» останется без экипажа.

— Оплата угольщика семьдесят пезет, — мимоходом заметил шкипер, заканчивая заполнение судовой роли.

— Что? Всего семьдесят пезет?!

— Разве вы об этом не знали? — удивился шкипер.

— Конечно, не знал. Мне говорили об английской оплате!

— Мистер Дилс, — строго спросил шкипер. — О чем это он говорит, мистер Дилс?

— Я не знать, что он говорит. Я ничего такого не обещать.

Мне захотелось съездить второму инженеру по физиономии, но я вовремя вспомнил про каморку ужасов. Я не хотел, чтобы меня заживо жрали крысы. Где угодно, только не на «Йорике».

— Вы обещали платить английскими фунтами, — пытался защитить я свои исчезающие преимущества, последнее, что я еще мог защитить. Работа угольщика придумана самим сатаной, потому и оплачивается так жалко. Фунты, которые можно получить от шкипера — просто жалкое вознаграждение, но если у тебя ничего нет, то и это — прекрасное вознаграждение. — Да, вы обещали платить английскими фунтами!

— Не кричите так, — приказал шкипер и поднял глаза на второго инженера. В водянистой их голубизне плавала усмешка, как рыбка, из тех, что никогда не дается в руки рыбаку. — Что это такое, мистер Дилс? Мне это надоело. Когда у вас все будет по закону? Если вы нанимаете людей, у них не должно быть к нам претензий.

Шкипер играл свою роль превосходно. «Йорика» могла им гордиться.

— Об английской оплате речь не идти, — стоял на своем конокрад.

— Я могу хоть сейчас присягнуть на Библии!