Корабль мертвых. История одного американского моряка

— Не знаю, — ответил я. — У тебя есть компас.

— Точно. Но лучше бы у нас оказался парус.

— Что бы мы делали на таком обломке?

— Поймали бы бриз и пошли к берегу.

— Нет, пойти мы можем только ко дну… После полудня небо опять затянуло облаками. Неизмеримая ширина моря становилась все меньше, будто пространство вокруг стягивали какой-то волшебной бечевой. Казалось, мы раскачиваемся в озере. Вон и берег, казалось нам. Нас вынесло к реке. Мы отчетливо видели высокие берега. «Видишь, как они близко, — обменивались мы лихорадочными выкриками. — Надо плыть к ним. Надо отвязаться от нашего деревянного обломка и плыть к берегу. Он совсем близко». — Но одеревеневшие руки не слушались, мы не могли развязать мокрые узлы. Мы настолько устали, что сознание покидало нас.

Наконец, мы уснули прямо в воде.

А когда я очнулся, все изменилось.

Я увидел с радостью, что низкий туман еще стоял над морем, но сквозь него явственно просвечивали звезды. А когда туман чуть редел, мы видели огни близких жилищ. Они были огромные. Небоскребы тянулись к звездам, я даже не мог определить их высоту, такие они были огромные. В некоторых окнах колебались тени, там люди ужинали, смеялись, обменивались историями. Никто не знал, что совсем недалеко от них несет по течению двух мертвецов. Эти небоскребы росли и росли. Чудовищный город счастливых людей, имеющих документы. Тысячи светящихся окон, за которыми никто не догадывался о нас, мертвецах. Звезды на небе и огни в окнах небоскребов, все мешалось в веселом празднике и нежно размазывалось туманом. Черт побери, почему бы нас не размазать по воде? Сколько можно мучиться? Великая, вечная мечта мертвецов: умереть окончательно, опуститься в омут, не видеть ничего, ничего не слышать…

— Смотри, смотри, Станислав! Какой огромный порт. Как в Нью-Йорке. Но это же не может быть Нью-Йорк?

— Не знаю, Пипип… — Станислав попробовал протереть глаза. — Это не Нью-Йорк, точно… Это даже не небоскребы… Это просто звезды, Пипип… Тебе снится порт, ничего такого тут совсем нет, мы в открытом море… Разве не чувствуешь этого по волнам?

Он не убедил меня.

Но отвязаться я не мог.

Если бы я отвязался, то поплыл бы к огням и добрался до счастливого берега.

Но я не смог отвязаться, сил на это не хватило. Я снова уснул и очнулся уже днем. Станислав смотрел на меня и давился так, будто хотел проглотить язык. Он смотрел на меня с ненавистью.

— Ты всегда врал Пипип… Ты всегда говорил, что вода на «Йорике» тухлая… А это была чистая чудесная вода… Лучше чем из святого источника…

— Я врал, врал… — попытался я успокоить его. — Вода на «Йорике» была чистая, ледяная… Аж скулы ломило, такая вкусная… И кофе было отличным… Совсем не жидким, правда?… Помнишь, какой вкусный кофе я приносил с камбуза?…

Станислав закрыл глаза.

— Уже без двадцати минут пять, Пипип… Почему ты не несешь кофе?… Давай неси его, а потом вывали золу за борт… Но сперва кофе… И завтрак… Вареная картошка, да? Копченая селедка… Не так уж и плохо… А кофе неси побольше, не жалей… И прихвати воды…

— Я бы принес, — прошептал я, — но у меня уже нет сил, Станислав… И я не смогу сегодня вывалить золу за борт… Тебе одному придется таскать кадушку…

Станислав что-то закричал.

Я не понял, что он кричит, потому что отворились сразу три топки и бешеным жаром меня опалило с ног до головы. Я побежал к вентиляционной шахте, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха, но кочегар заорал: «Какого черта, Пипип! Захлопывай дверцы, давление в котлах падает!» Я вылил на раскаленный шлак воду, и кочегарку затянуло горячим паром. Я задыхался, я даже с ладони пробовал воду, которой мы гасили шипящий шлак. Она была невкусная и соленая, от нее саднило нёбо. Хорошо, что я снова уснул. Но тут снова распахнулись дверцы топок, меня опалило жаром. Я с трудом раскрыл глаза и увидел море в пенных гребнях. Везде волны. Только волны. И услышал крик Станислава:

— Смотри, это «Йорика»! Мы правда в порту, Пипип! Нас правда занесло в порт! Видишь, стоит голландец… На нем мы перехватим сигарет… Нет, лучше попросим ледяной воды! — Станислав рассмеялся и кулаком указал куда-то в пространство.

— Где ты видишь «Йорику»? — крикнул я.

— Какого черта, Пипип! Ты смеешься надо мной. Вон она, гром меня порази! Почему ты не несешь кофе? — Он опять и опять тыкал кулаком в пространство, но мне вдруг все стало безразлично. Что мне до кораблей мертвых? Но Станислав орал: — Давай торопись, Пипип! Мы упустим «Йорику». Видишь, она уже развела пары. Надо плыть к «Йорике». Какого черта ты не несешь кофе? Эй, на «Йорике»! — заорал он еще громче и со всех сил стал рвать непрочную бечевку. — Пипип, дай мне лопату, я разрублю бечеву, иначе мы не догоним «Йорику». Видишь, нам машут руками?

Он рванул еще раз, и бечева лопнула.

— Идем, Пипип! Ну же, освобождайся. Мы упустим «Йорику». А на ней сейчас дают чай и сладкие пироги. Ты что, не хочешь сладкого пирога?

И я вдруг увидел «Йорику».

Да это была она, Станислав не соврал.