Корабль мертвых. История одного американского моряка

Что касается личности Бруно Травена, — писал он, — кажется, я могу пролить на это некоторый свет. Когда осенью 1936 года мы с супругой решили отдохнуть в Мексике, я написал Травену, что был бы счастлив увидеться с ним. Но ответ писателя разочаровал меня. Оказывается, именно на время нашего пребывания в Мексике он якобы отбывал по важным личным делам в поездку по американским штатам Калифорния, Дакота и Висконсин. Короче, Травен дружески, но весьма решительно отказал во встрече даже мне, своему редактору, так много работавшему с его текстами. Правда, в этом же письме он любезно предупреждал нас, что Мексика не безопасна, что она буквально заполонена бандитами, что их там целые орды и они представляют реальную опасность для туристов. «Но, — тем не менее, заключал Травен, — если Вы действительно хотите увидеть прелесть маленьких городов и настоящую колониальную архитектуру… увидеть дикую природу, какой Вы ее никогда не видели и не могли видеть.… если хотите отдохнуть от барабанов Армии Спасения, проповедей о Христе и болтовни о России и большевиках… тогда Вы сделали самый правильный выбор… Пошлите всех бандитов к черту и поезжайте в Мексику!»

Когда я ответил, что бандиты нас не пугают, он одобрил такое решение и сообщил, что приготовил для нас подарок.

Подарок знаменитого писателя привел нас с женой в восторг.

Он заключался в том, что в Мехико нас встретила машина и экскурсовод — молодая красивая женщина мисс Мери — «студентка Национального университета», прекрасно владеющая английским. Она передала мне еще одно письмо от Травена, в котором он подробно (и с немецкой аккуратностью) расписал для нас экскурсии на каждый день.

Поразительно, как удачно эти экскурсии были составлены.

Тридцать пять страниц плотного машинописного текста.

Личностный, лаконичный, учитывающий все особенности бедекер.

Нам предлагался замечательный маршрут — от Вера Крус до Акапулько.

Если какой-то материал был почерпнут просто из обыкновенного путеводителя, он тут же подкреплялся обширным авторским комментарием. Скажем, о небольшом городке Пуэбло в письме было сказано: «Посетите кафедральный собор Эль Розарио… церковь Сан Франциско… и хорошенько осмотрите их изнутри. Это позволит Вам понять, почему Мексика такая бедная страна, и куда уходят все плоды трудов многих индейцев». Или: «Непременно загляните на рынок… Там индейцы продают неприхотливые, но всегда замечательные творения своих рук… Некоторые приезжают сюда из горных районов и говорят на языках, которые любого человека могут поставить в тупик…»

Это было чудесное путешествие: машина надежна, а мисс Мери любезна и услужлива. И все же в течение всего времени, проведенного в Мексике, нас ни на секунду не оставляло странное чувство, что Травен находится где-то поблизости. Мы почти не сомневались в том, что он внимательно наблюдает за нами, следит за каждым нашим шагом. «Думаю, — не без юмора замечал Смит, — он остался доволен: мы тщательно придерживались всех его инструкций, написанных поистине с немецкой тщательностью…»

«Бруно Травен так и остался личностью загадочной, человеком, никому не известным, -такими словами закончил свои заметки Смит. — О причинах его необычного поведения много спорили, строили множество догадок. Однажды вдова писателя даже намекнула, что Бруно Травен вел столь скрытный образ жизни исключительно ради забавы. Может быть… Если даже жена не захотела ничего рассказать о своем знаменитом муже, то я готов поверить. Начав такую интересную игру, трудно из нее выйти…»