Корабль неспасенных

Герочка и Эллочка. Женя окончательно потеряла нить повествования. У пустоголовой блондиночки ее могло и не быть. С Игорем быстро отвыкаешь ко всем прислушиваться и всем сопереживать. Он прав, если люди не ценят жизнь, то создают множество причин, чтобы отдаться на волю тьмы. Одну разобьешь, появляется другая. Бег по кругу за безголовыми баранами. Ничего нельзя заставить ценить насильно.

– Ваш муж – известный ученый Георгий Дернов?

Женя вздрогнула и поймала острый взгляд Игоря. Какая же она стала несобранная, не сопоставила фамилию, шикарный дом и домашнее имя Герочки. Так вот почему Игорь ее сюда притащил. Сама прожужжала ему уши о программировании и создании живых объектов из неживого. Увлеченность последних полутора месяцев: как придать неорганике подвижные, пластичные формы, управляемые человеком. Стол, который прогибается под музыку и может притопывать от нетерпения, ложка, способная придвинуться ближе к руке хозяина. Примитивный разум вещи в живом металле, пластике, бумаге.

Если бы у Елены Степановны в гостиной обитали подмигивающие и пританцовывающие фигурки, возможно, ее мир не обернулся бы стылой картинкой. Было бы здорово зашить программу жизни в глиняную скульптурку, протянуть сквозь нее сеть из тысячи квантовых нейронов. Это даже вполне решаемо. Георгий Дернов много писал о таких технологиях и смотрел на перспективу их разработки шире и интереснее всех исследователей.

– Он, знаете, все придумал. И рассказал мне.

– И что же? – с заботливым интересом спросил Игорь

– Все. Как сохранить навечно живую душу. Я знаю, звучит безумно. Но Герочка, он же волшебник, почти бог. Все может и даже то, что никому в голову и не придет. Вот только ему всегда некогда и не до меня, как бы я не старалась. Нет, он любит. Говорит: «конечно, люблю, дорогая». Просто всегда в своих лабораториях. И если не телом, то мыслями. А я всего-то и хочу – быть рядом.

Что разберешь в этом бормотании? Но Игорь кивал сочувственно и даже успокаивающе гладил по плечу. Мог, когда хотел, забыть о своем отношении к людям и формальном отправлении процедур. Точнее, когда было нужно. Вот только сейчас зачем ему это?

– Если вы умрете, Элла, то вряд ли сможете быть рядом.

– Нет, дело в другом. Он придумал, как сделать слепок любой души и разума. Абсолютный, совершенный, на уровне обожаемых им кварков. И поместить его в вещь. Но не запереть, как в сосуд. Наоборот, сделать любой материал подвижным, чтобы разум мог свободно управлять формой. И тогда вещь, как живая. Она – личность, спутница, друг и продолжение руки.

Все-таки не понятно, зачем Жене эту дамочку слушать. Эмоциональная Элла секреты таких технологий не понимает, даже программирование пластики неорганических структур. О цифровых душах и вовсе что-то безумное. Но сказала Женя о другом:

– Вряд ли запертая насильно душа, пусть даже цифровая, будет испытывать дружеские чувства к хозяину.

– Да, вы совершенно правы, – вскинулась и закивала Элла, не замечая хмурого неодобрения Игоря. – Я Герочке тоже сказала, кто же захочет сидеть в заточении ради своего хозяина. Но он считает, что нужно делать слепок души и разума самого хозяина. И тогда вещь становится как бы истинным его продолжением. Знаете, у него есть часы от какого-то там очень дальнего предка. Старые, такие сейчас не носят. Он, конечно, заменил в них все недолговечные материалы, но все равно это какая-то музейная редкость. Герочка с ними не расстается. Хочет попробовать оживить собственной душой. Надеется, что станут самым верным другом.

– Это и правда звучит необычно. И это вас расстроило?

Увлекшись историей, Женя даже забыла думать, будет ли доволен Игорь ее вмешательством. Вопросами, которые, возможно, мешали, его диалогу.

– Нет, нет, вовсе не расстроило, – кудряшки взлетели, так сильно она мотнула головой. – Я просто сказала Гере, пусть это будет моя душа. Всегда рядом, на его руке.

– В смысле копия вашей?

– Не совсем. Я подумала, я просто подумала… Я читала про переселение душ и вдруг…

– Что?

– Что если я умру, то смогу переселиться в аксессуар. И всегда быть с Герочкой. На его запястье. Каждое мгновение. Он же не снимает часы. Значит, со мной не расстанется. Даже в своей проклятой лаборатории.

Игорь откинулся на диванную подушку с выражением глубокого шока от одного отдельно взятого идиотизма. Убить себя ради жизни и любви. Случай явно не для его ведомства. Когда логика отказывает, дело надо передавать даже не психологам, учителям математики.

– Послушайте, Элла. То, что хочет сделать ваш муж, это же эрзацы, квантовые слепки характера, образа мышления. Но не человеческая душа, она вряд ли может поселиться в предмете.

– Это вы не понимаете, а я читала мистиков! Душа после смерти, если возвращается на Землю, ищет самый удобный и близкой ей сосуд. И Гера сможет сделать его лучшим для меня. Я уверена. Вот только умирать боюсь, когда это делаешь сам – всегда больно.

Боже, как это нелепо звучит.

– Вы говорили мужу о своих поисках быстрой и безболезненной смерти? О том, что вы собираетесь жить в его часах.