Корабль невест

— Знаете, что я хочу вам сказать, Фрэнсис? Можно мне называть вас Фрэнсис? — Он направил на нее горлышко бутылки. У него был такой вид, будто он наслаждался возможностью проявить необычайное великодушие. — Я собираюсь сказать вам, чтобы вы уходили.

— Простите?

— Я вас, наверное, уже достал, да? Нет, Фрэнсис Маккензи. Вы пять лет служили своей стране и моей тоже. И имеете право на маленькую передышку. И я собираюсь прописать вам шестинедельный отпуск.

— Но я хочу работать, — нахмурилась она.

— Никаких «но», миссис Маккензи. Война окончена. И уже через несколько недель, которые пролетят как один миг, у вас будет самая важная в вашей жизни работа. Вы и оглянуться не успеете, как станете нянчить собственных ребятишек, и, можете мне поверить, по сравнению с этим уход за ранеными солдатами покажется вам плевым делом. Уж кто-кто, а я точно знаю. Три мальчика и девочка. И каждый как динамо-машина. — Он начал загибать пальцы, чтобы сосчитать детей, затем обреченно покачал головой, словно не справившись с дистанционной оценкой своих отпрысков. — И я хочу, чтобы начиная с сегодняшнего дня это стало единственной работой, которая будет вас интересовать. Настоящая женская работа. И хотя я действительно наслаждаюсь обществом столь привлекательной молодой женщины, я настаиваю на том, чтобы и вы начали наслаждаться последними днями свободы. Сделайте прическу. Посмотрите кино. Почистите перышки перед встречей с вашим стариком. — (Она молча смотрела на него во все глаза.) — Все. Можете идти. Да идите же вы, наконец! — (Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что она получила отказ. Он оттолкнул ее протянутую руку.) — И получайте удовольствие! Спойте пару песенок! «Уступи место завтрашнему дню»^[21].

И пока она поднималась по трапу, у нее в ушах стояло его пение.

В тот вечер морской пехотинец появился за минуту до половины десятого. Очень стройный, с темными прилизанными волосами и экономными движениями человека, привыкшего быть невидимым, он заступил на пост у дверей их спальни и остался стоять, ноги на ширине плеч, спиной к двери, глядя прямо перед собой. Он отвечал также за две каюты, по обеим сторонам от их собственной, и еще за пять кают. Остальные морские пехотинцы были расставлены через равные промежутки друг от друга.

— Чтобы так не доверять людям! Один — прямо под нашей дверью, — пробормотала Маргарет.

Невесты читали или писали, лежа на койках, а Эвис красила ногти лаком, купленным в лавке военторга при офицерской кают-компании. Лак оказался не того оттенка, но, как уже успела понять Эвис, для того чтобы пережить столь нелегкое путешествие, необходимо себя немножко баловать.

Услышав тяжелые шаги в коридоре и увидев сквозь полуоткрытую дверь спину часового, девушки переглянулись. Маргарет инстинктивно посмотрела на спящую собаку. Они ждали, что он поздоровается или даст им хоть какие-то инструкции, однако он просто стоял как вкопанный.

Без четверти десять Джин вышла в коридор и предложила ему сигарету. И когда он отказался, небрежно закурила и принялась засыпать его вопросами. А где находится кинозал? Кормят ли моряков тем же самым, что и невест? Любит ли он картофельное пюре? Он отвечал односложно, улыбнувшись всего один раз, когда она поинтересовалась, а что он делает, когда ему надо в сортир. («Боже мой, Джин!» — пробормотала за дверью Эвис.)

— Мы приучены терпеть, — сухо произнес он.

— А где вы спите? — кокетливо спросила она, прислонившись к идущей по стене трубе.

— В своем кубрике, мэм.

— А где он находится?

— Служебная тайна.

— Не вешайте мне лапшу на уши. — (Морпех с каменным лицом смотрел прямо перед собой.) — Мне просто интересно. — Она подошла поближе и заглянула ему в лицо. — Ой, да бросьте! Мои игрушечные солдатики и то более разговорчивы.

— Мэм.

Она явно собиралась пустить в ход тяжелую артиллерию. Обычное оружие, похоже, на него не действовало.

— По правде говоря, — начала она, смяв окурок, — я хотела вас кое о чем спросить, но стесняюсь.

Моряку явно все это надоело. И немудрено, подумала Эвис.

Джин задумчиво описывала полукруг носком туфли.

— Пожалуйста, никому не говорите, но я совершенно не ориентируюсь, — сказала она. — Мне очень хотелось бы немного пройтись, но сегодня я уже дважды заблудилась, и остальные девушки надо мной потешаются. Поэтому как-то неловко их просить. Я сегодня даже пропустила обед, потому что не нашла столовую. — (Морпех немного расслабился. Он слушал очень внимательно.) — Понимаете, это потому, что мне всего шестнадцать. Вообще-то, я не очень-то успевала в школе. Чтение и прочие дела. И я не могу… — Она перешла на трагический шепот. — Не могу разобрать карту корабля. Может, вы мне ее объясните, ладно?

Морпех явно колебался, но не выдержал и сдался.

— На доске объявлений есть карта. Если хотите, могу вам все показать. — Он говорил тихим, но очень звучным голосом.

— Ой, да неужели?! — наградив его неотразимой улыбкой, воскликнула Джин.

— Чтоб мне провалиться, она великолепна! — бросила стоявшая под дверью Маргарет.