Корабль палачей

Состояние Пьеро ухудшалось на глазах. Из его посиневших и усеянных нарывами губ вырывались только бессвязные слова и дыхание, скорее похожее на хрип. Печаль капитана Ботта переходила в ярость. Он не хотел смириться с тем, что Бог, если он существует, позволит умереть этому несчастному ребенку, оказавшемуся далеко от родных, на затерянном острове.

— Капитан! Перо звать тебя! Очень плохой, ты знать…

Ботт, бродивший по палубе, словно потерянная душа, выронил трубку и бросился в свою каюту.

Он застал юнгу совершенно спокойным, едва не улыбающимся, но очень бледным, с лицом, белым как мел.

— Сегодня вечером… Боб в пироге… Короли… — пробормотал он.

— Черт возьми, — хлопнул себя по лбу Ботт. — Я совсем забыл! Ведь сегодня 6 января! Богоявление! А я ему обещал…

В иллюминатор он увидел темнеющее небо, быстро приближающуюся тропическую ночь… Он выругался.

— Все будет хорошо, малыш, — сказал он, склонившись над мальчуганом. — Сегодня вечером ты увидишь королей!

Пьеро поблагодарил его легким движением головы, отвернулся к стенке и заснул.

— Мне придется участвовать в этом фарсе! — пробурчал Ботт. — Ничего не поделаешь, такая уж у меня профессия…

Он немедленно заказал коку пирог с запеченным в него бобом. Слава богу, муки на борту хватало. Но короли?

Капитан, никогда не отличавшийся развитым воображением, долго сидел в растерянности, когда его взгляд случайно упал на трех матросов, Мандера, Риджа и Алеку, игравших в карты на палубе.

— Клянусь своей первой трубкой, вот мои короли! — радостно воскликнул он.

Мандер, самый сообразительный из этой троицы, получил точные инструкции: они должны были отправиться к Баркису и одолжить у него плащи из ярких тканей, пригодные для трех королей, надеть их и вернуться на судно, чтобы сыграть первую в своей жизни роль.

Через несколько минут они уже дружно шагали по набережной, распевая во все горло какую-то моряцкую песню.

Стемнело; яркая падающая звезда сорвалась с небосвода и упала в море.

— Только звезды и не хватало! — пробормотал Ботт. — Никуда не денешься от этого фарса…

Он спустился в каюту больного.

Не нужно было иметь медицинское образование, чтобы увидеть, что островная лихорадка скоро одержит верх над Пьеро.

* * *

Ботт не находил места от беспокойства; матросская троица почему-то не возвращалась.

— Нет, я закую их в кандалы за неисполнение приказа! — пробормотал он про себя.

Кок принес в каюту больного дымящийся пирог, но Пьеро не обратил на него внимания. Казалось, что его застывший взгляд следит за тревожными видениями.

Рассвирепевший Ботт выскочил на палубу. Представившееся его глазам зрелище сразу успокоило его. По набережной в лунном свете торжественно шествовали три короля, разодетые в пурпур и золото. Радость Ботта не помешала ему задаться вопросом: где только Баркис смог раздобыть такие великолепные одежды? И он никогда не видел, чтобы его матросы вели себя так торжественно, с таким достоинством!

— Давайте же, Мандер, Ридж и Алека! Двигайтесь быстрее!

И он буквально затолкал их в каюту больного.

— Эй, Пьеро! Вот твои короли! Ты только посмотри, как они роскошно выглядят!

Юнга приподнялся и вскрикнул от радости и восторга.

Короли преклонили колени перед его койкой.

* * *

— Охо-хо! A snake in a bottle[39]! Охо-хо!

Пьяные голоса повторяли глупые слова матросской песни.

Ботт, переставший понимать хоть что-нибудь, выскочил на палубу. Три матроса в нелепых разноцветных тряпках, размахивавшие палкой с прикрепленной к ней звездой, вырезанной из картона, приближались, шатаясь, к трапу «Бель Пелажи».

— В чем дело, парни? — пробормотал, заикаясь, Ботт.

Мандер в этот момент отключился и рухнул на набережную, сбив при этом своих спутников с ног. Палка со звездой отлетела в сторону и упала в воду.

— Но ведь короли были у Пьеро! — в ужасе прошептал Ботт.

Он кинулся в каюту. Никаких королей там уже не было. Яркий свет лампы в карданном подвесе освещал спокойное, улыбающееся лицо Пьера.

— Господи, мне кажется, что он выздоровел! — воскликнул Ботт. Ему показалось, что он все понял. — Короли… Настоящие короли-маги… Господи, они на самом деле посетили моего мальчика!

И капитан, заядлый безбожник, упал на колени.

Пассажир «Дарлинга»

Судно называлось «Дарлинг».

Ничего не скажешь, нежное имя, но очень плохо подходившее этой жалкой посудине. По правде говоря, когда ему давали это название, ни у кого в голове не было никаких нежных мыслей. Судно назвали по имени австралийской реки, о которой нельзя сказать ничего хорошего и которая просто называется «Дарлинг». Корабль отважно пересекал Тихий океан, двигаясь в целом по широте от Фриско до Брисбена и Сиднея, оставляя за кормой острова Унион[40] и Фиджи и то и дело переходя через экватор из тропика Рака в тропик Козерога и обратно.

Большие суда редко следуют этим маршрутом, хотя он короче многих других; дело в том, что на нем очень часто встречается «southerly busters», пользующийся дурной славой сильный холодный ветер, нередко губящий корабли.