Корабль плывет

Теннис — это все

С теннисом я познакомился в детстве, когда отдыхал в Щелыкове. Любой творческий дом в те годы был немыслим без корта. Здорово играл в теннис Пров Садовский. А поскольку он меня называл своим сыном и мы с ним жили в одной комнате, я не мог не взять ракетку в руки. Садовский многому меня научил в этой жизни, не только теннису, за что я ему бесконечно благодарен. Бывало, что маме удавалось приехать не на весь срок. А я сидел в Щелыкове с самого начала лета и до школы. Я знал наизусть все окрестности и очень гордился своим положением названного сына Прова Садовского. Садовский — уникальная человеческая фигура. Он не достиг больших актерских высот, но нашел себе отдушину — Щелыково, и ею жил. Так и существовал — от лета до лета. Была у него еще одна страсть — бега. Но бега — особая статья. Азарт ужасный, азарт не денежный, он игрок по натуре, и больше всего его привлекала атмосфера состязания. С бегов — знакомство с маршалом Буденным. Знаменитые артисты на ипподром ходили, но Пров считался фигурой особой, ему присылали оттуда программки.

Теннис — такое же его увлечение, как ипподром. В Щелыкове я в первый раз увидел на корте людей, размахивающих ракетками. Я спросил, что они делают? Мне дали ракетку, поставили к стеночке, объяснили. И потихонечку я втянулся… Никогда теннисом специально не занимался, но влюбился в него тут же: раз и навсегда. Случались моменты, когда теннис по ряду обстоятельств уходил из моей жизни. Я не мог играть в институте; не мог и в первые годы в театре: учился и работал круглосуточно; не мог, когда сильно травмировал ногу.

После очередного теннисного перерыва как-то бреду по Питеру, возвращаясь из студии в гостиницу. Съемка проходила в первую смену, то есть с восьми утра до трех-четырех дня. А рядом с «Ленфильмом» — корт, там люди играют. Я спросил у кого-то из тренеров: «У вас нет лишней ракетки, я о стенку постучу?». Дали. И мяч впридачу. Стою, стучу им о стеночку. А рядом собрались люди, и им, поскольку это теннис, четвертого не хватает. Игра же интеллигентная, не на троих. Они посмотрели, как я маюсь у стенки, и предложили: «Становись к нам». Я встал. Так вновь потихонечку втянулся. В Питере я познакомился и подружился с уникальным человеком Игорем Джелеповым. Невероятное соединение спортсмена и интеллектуала. Игорь и кандидат наук, и мастер спорта. Племянник академика и сын академика. Знаменитые братья-физики Джелеповы. Он в память о дяде и отце организовал в Дубне любительский турнир. Я не раз ездил на него, выступал. Сейчас Игорь — вице-президент федерации тенниса по Северо-Западу. Он умница. Я рад, что мы друзья. Он друг верный, а в теннисном плане — безотказный. Я понимаю, что у него миллион своих дел, но если он узнает, что я приезжаю в Питер на три дня, то все эти три дня я буду играть с ним в теннис, подчеркиваю — в свое свободное от работы время. Я теперь уже всегда с собой вожу сумку с формой и ракеткой. Сегодня моя занятость и моя профессия не дают мне возможности играть в теннис столько, сколько я хочу. Я переживаю, что не могу играть, как нормальные люди — три раза в неделю: предположим, в понедельник, среду, пятницу. Я могу приезжать на корты пять дней подряд, а потом месяц их не видеть.

Но своего Андрюшу я теннису выучил. Он, в отличие от меня, занимался с детства в секции в ЦСКА, потом перешел тренироваться к удивительной женщине, великому тренеру — Ларисе Дмитриевне Преображенской и несколько лет занимался у нее на Ширяевке в «Спартаке». Но наступил момент выбора. Или становиться спортсменом, потому что парень он вроде способный, или оставить спорт в малых дозах и погрузиться в учебу. Большой теннис довольно рано требует полной самоотдачи. Значит, или все побоку, теннис с утра до вечера — будущее непредсказуемое, или гармонично развиваться, нормально учиться в школе, успешно ее оканчивать, поступать в хороший институт. Он выбрал второе. Иногда переживает. Особенно когда у него на корте хорошо получается, он вдруг ощущает потерю. Сетует, что мог бы дальше пойти.