Корабль плывет

Никто не может себе представить, что для нас означало каждое изменение в Коле. Ведь у него вначале мышцы не работали, он буквально обвисал. Как стул увидит — сразу на него падает. Я ему: «Коля, нам надо ходить». Он: «У-у-у!» — говорить он тогда совсем не мог — и оседает. Мы его сначала по коридору почти волоком таскали, потом стали вывозить в коляске на улицу. Там Колю из нее поднимали, а коляску откатывали в сторону. Он показывал на нее, требовал его туда усадить, а я говорила: «Нет, мы с тобой должны до нее дойти». А ему только бы присесть: слабость немыслимая… Но спустя какое-то время стал так бегать по садику, что мы за ним едва успевали. А он один круг намотает, второй и так дальше. Как сумасшедший носился… Это у него так моторика восстанавливалась. Сейчас уже и все тело раскрепостилось. Он легко открывает ключом двери, берет у меня из машины сумки и несет домой, играет в пинг-понг. Это вообще поразительно. И спит хорошо, практически все лекарства сняли. Коля сам себя творит. И Господь Бог дает ему на это силы. Я знаю: мы все восстановим, у нас все будет хорошо!

Сейчас трудно поверить, даже спустя полгода после аварии Коля не мог ни с кем из малознакомых людей общаться. Просто не хотел, и все. Только со своими разговаривал. Но каждый раз это были сильные эмоциональные всплески. Когда Инну Чурикову в первый раз увидел, разрыдался и никак не мог остановиться: «Инна, Иннуся моя».

И года после аварии не прошло, как Коля сказал: «Конечно, я буду сниматься в кино, но очень хочу играть в театре». В другой раз начал перечислять роли, которые хотел бы сыграть: «Я восстановлюсь и сыграю вот это, вот это… Сначала в кино, потом в театре». И театр этот «Ленком». Ведь это наш с Колей Дом. Именно в театре мы познакомились, здесь наши судьбы переплелись. Там все — наши братья и сестры, люди, которые нам дороги. С каждым можно поговорить, поделиться горем или радостью… Но, как и в любом доме, в любой семье, здесь тоже бывают и радости, и печали, и веселье, и ссоры. Так уж случилось, что одна из них произошла со мной вскоре после трагедии…

О венчании на 30-летие нашей совместной жизни я Коле давно говорила, но он все время отнекивался. А теперь, когда он оказался в таком тяжелом положении, я сама решила отказаться от этой мысли: «Коля, сейчас мы не будем венчаться». А он в ответ: «Нет, будем!» «А не боишься, не стесняешься?» — спрашиваю. «Нет!» — отвечает категорично.

И правда, думаю, а чего ему стесняться, если он выжил и хочет вести свою жену под венец?

Венчание состоялось 1 августа, точно в день 30-летия нашей свадьбы. Обычно в день нашего гражданского брака, если мы в Москве, у нас дома собираются все родные и близкие. Это самый счастливый день в моей жизни. Следующий, конечно, — рождение сына. Но этот на первом месте, без него и Андрюши бы не было, поскольку я сочеталась, как говорится, законным браком.

Накануне венчания ездила вечером вокруг нашего дома и плакала. Плакала, потому что думала: только бы там мне не зарыдать, только в церкви бы не расплакаться, потому что невозможно представить, что я подняла его, что он встал и что он будет стоять рядом со мной перед алтарем. Исполнилась моя мечта, загаданная в Пасху, — мой муж воскрес из мертвых, и он хочет венчаться со мной! Чудо свершилось. Да, мой любимый человек болен, но он жив, все понимает и в абсолютно здравом уме хочет со мной венчаться. Я размышляла об этом и все время твердила себе: «Люда, не плачь. Видишь же, мечты твои сбываются, Господь Бог слышит твои молитвы. Он помогает тебе, поэтому не плачь…»

Коля в тот день, 1 мая, — минус двадцать семь килограммов от обычного веса, отек лица, рука отекшая, простатит, писается через каждую минуту, зуд по всему телу, аллергия жуткая. И 1 мая, отстояв всю долгую пасхальную службу, я сказала: «Господи, помоги, чтобы 1 августа мы могли обвенчаться». И вот чудо свершилось — мы обвенчались. Для меня это действительно было чудо. Потом мне один журналист сказал: «Вас считают дурой и идиоткой после того, как ваше с Караченцовым венчание показали по телевизору». А я говорю: «А вы знаете, это моя жизнь! И я ее нисколько не стесняюсь. Да, мой муж не совсем еще здоров. Но он человек, буквально восставший из мертвых, нашел в себе силы сделать то, на что здоровые люди не могут найти в себе силы».