Корабль-призрак

Командир лодки, лейтенант Вяземский, получил приказ: ни в коем случае не пытаться атаковать противника (в сложившейся обстановке это было уже бесполезно), а погрузившись на предельную глубину, малым ходом уходить с места боя. С наступлением сумерек подводная лодка должна была подняться на поверхность и следовать во Владивосток вдоль корейского берега, при любой опасности вновь уходя под воду.

Под утро 16 мая лодка достигла своей цели – передовых постов на острове Русский, где ее уже ждали.

«Камчатку» же постигла страшная судьба. На судне оставалось еще слишком много оборудования, которое ни в коем случае не должно было попасть в руки противника. Поэтому, передав в эфир кодовое сообщение о выходе лодки («действую по варианту номер 5»), кавторанг Степанов приказал рулевому повернуть прямо на японцев, а трюмному начальнику – открыть кингстоны.

Неизвестно, от чего именно погибла «Камчатка» – от разрывов тяжелых снарядов, или от сразу же хлынувшей в отсеки забортной воды. Но большинство спасательных шлюпок было уже посечено осколками снарядов, а опьяненные боем и озлобленные упорным сопротивлением противника японцы не проявляли желание поднимать с воды оставшихся в живых.

Из четырех сотен экипажа и мастеровых «Камчатки» уцелело чуть более семидесяти человек.

...Подводная лодка вместе с «Кладенцом» оставалась во Владивостоке до осени, до самого конца войны. Но приказа на боевой выход так и не последовало.

После подписания Портсмутского мира «Святогор» был оставлен во Владивостоке, а «Кладенец» погрузили в тщательно охраняемый железнодорожный вагон и одним из армейских эшелонов отправили в Петербург.

Но к тому времени по всей России уже полыхало пламя. которое историки позднее назовут «Первой русской революцией». Хотя разве бывают революции без смысла, без какой-то внятной организации и даже без конкретной цели? То, что происходило в Сибири зимой 1905-1906 года можно назвать даже не мятежом – бунтом. И как все русские бунты, был он беспощадным и бессмысленным.

Секретный вагон пересек Байкал на пароме «Ангара», миновал Иркутск и успел добраться до Красноярска аккурат к началу событий, закончившихся установлением пресловутой республики... И «Кладенец» был захоронен от греха подальше.

* * *

Вскрыли ящик позже, без лишних свидетелей. А внутренний свинцовый саркофаг Буланский открывал самолично, облачившись в рабочую спецовку, – и в присутствии лишь Смидовича.

Так вот оно какое, чудо-оружие... Богдан рассматривал вытянутый корпус «Кладенца», чуть тронутый ржавчиной. Рассматривал и не мог поверить утверждениям покойного Тотенберга. Неужели ЭТО способно уничтожить, сжечь дотла большой город?!

– Все в порядке, – констатировал Смидович. – Оболочку никто вскрыть не пытался.

Надо было немедленно закрыть саркофаг – судьба Тотенберга ясно показала, чем грозит долгое нахождение рядом с этим чудовищным устройством.

Но они медлили, продолжая рассматривать «Кладенец». Чем-то он напоминал огромных размеров торпеду, но Богдан знал: аппарат должен был лететь до цели на манер ракеты. Конечно же, ракеты оружие несерьезное – ни точности, ни дальности, и едва ли когда-нибудь они смогут потягаться с царицей войны, артиллерией. Однако «Кладенцу» точность не требовалась, предполагалось, что подводная лодка всплывет в паре миль от гавани Сасебо, главной базы японского флота, – и сделает один-единственный выстрел. Выстрел, который принесет победу в войне...

Была назначена даже точная дата операции – 16 ноября, день рождения императора Муцухито. В этот день микадо по традиции должен был принимать поздравления своих моряков на борту броненосца «Микаса», флагманского корабля адмирала Того.

Чудовищный взрыв должен был уничтожить город и разметать собравшийся в гавани флот. Но главное – ему полагалось обезглавить империю, повергнуть японцев в ужас, а военное руководство страны – в растерянность. Безусловно, любая растерянность когда-нибудь проходит, но пока в стране и армии будет царить кризис, соединенный российский флот под общим командованием адмирала Рожественского разгромит деморализованные и ослабленные ударом японские военно-морские силы, решив тем самым исход войны.

Однако когда после инцидента у Доггер-банки англичане закрыли для русских моряков проход через Суэцкий канал – эскадра к 16 ноября никак не успевала добраться до Японии, предстоял долгий кружной путь вокруг Африки... Возвращать «Камчатку» в Петербург и везти лодку по железной дороге не имело смысла.

Во-первых, потому что удар следовало приурочить к появлению эскадры у японских берегов, во-вторых – потому что все равно уже не успевали. В-третьих, всем стало ясно, что дни Артурской эскадры сочтены, и Второй Тихоокеанской придется бороться самостоятельно