Корабль-призрак

В городке, где жил минхер Путс, старого доктора не любили. Его пренебрежение ко всем религиозным обрядам, нежелание быть достойным сыном святой церкви, подозрительность, жадность обеспечили ему немалое число врагов. Но одновременно его и уважали за врачебную деятельность. Если бы в народе узнали, что его истинная вера была мусульманская и что он, пытаясь отравить своего зятя, случайно отравился сам, ему было бы отказано в христианском обряде погребения и люди стали бы презирать его дочь. Но священник Сайзен, когда его спрашивали, отвечал мягким голосом: «Он умер с миром!» — и все решили, что минхер Путс умер настоящим христианином.

Старого доктора похоронили как полагается, все прошло мирно и спокойно. Это, однако, не принесло Филиппу и Амине полного успокоения.

После похорон Амина и Филипп осмотрели кабинет доктора. Ключ от железного ящика они нашли в кармане докторской куртки, но Филипп не очень-то рассчитывал найти в заветном ящике старика что-либо интересное.

В комнате находилась масса разных пузырьков и коробочек с лекарствами, которые супруги при осмотре либо отставляли в сторону, либо, если их назначение было известно Амине, уносили в кладовку. В ящичках письменного стола находились разные бумаги, написанные по-арабски, видимо, рецепты. Попадались и всякие коробочки и капсулы. В одной из коробочек супруги обнаружили порошок, похожий на тот, который Амина получила от отца как лекарство для Филиппа. Находившиеся в столе вещи указывали на то, что старый доктор тайно занимался алхимией — в те времена этим занимались многие. Все, что имело к ней отношение, Аминой и Филиппом было предано огню. При этом Амина заметила:

— Хорошо, однако, что всего этого не видит священник Сайзен. Но здесь еще какие-то печатные бумаги, Филипп, — добавила она.

При внимательном рассмотрении бумаги оказались акциями голландской Ост-Индской Компании.

— Подожди, Амина! — воскликнул Филипп. — Это то же самое, что и наличные деньги! Восемь акций, которые ежегодно приносят хорошие проценты! Я бы никогда не догадался, что старик таким образом вложил деньги и что их у него такая куча! Между прочим, я и сам подумывал перед новым уходом в море приобрести акции на часть состояния, чтобы деньги не лежали мертвым грузом дома.

После этого супруги занялись осмотром железного сундука. Открывая его, Филипп не предполагал, что найдет в нем вообще что-нибудь, поскольку сундук, будучи большим и глубоким, казался почти пустым. Однако присмотревшись, они увидели на его дне тридцать с лишним мешочков, наполненных монетами из чистого золота, лишь в одном были серебряные. Но это было еще не все. Там же лежало множество разных коробочек и пакетиков с алмазами и другими драгоценными камнями. Старый скряга оставил после себя огромное богатство.

— Амина, дорогая женушка! — произнес Филипп. — Неожиданно ты получила богатое приданое!

— И ты называешь это неожиданным? — отвечала Амина. — Эти драгоценности отец наверняка привез с собой из Египта. А мы-то жили бедно, просто нищенски, пока ты, Филипп, не взял нас к себе. И владея таким огромным богатством, он хотел отравить тебя! Прости его, Боже!

Золота оказалось на сумму около пятидесяти тысяч золотых гульденов. Супруги вновь уложили мешочки, коробочки и пакетики в сундук и покинули комнату.

«Теперь я стал очень богатым человеком, — размышлял Филипп, оставшись один. — Но зачем мне это богатство? Хм, я мог бы купить себе корабль и стать капитаном… Однако корабль может затонуть… Но может и не затонуть, ведь корабли прочны… И разве всегда они тонут? А разумно ли идти в море на чужом корабле? Я не знаю! Нет! Я знаю, что должен исполнить свою клятву и что все наши жизни находятся в руках того, кто призовет нас, когда для этого наступит время. Большую часть денег я вложу, пожалуй, в акции, а в плавание пойду на судне, принадлежащем Компании. И если случится, что оно, повстречавшись с кораблем моего бедного отца, погибнет, то мои потери будут равны потерям других. Но прежде надо обеспечить Амине безбедную и приятную жизнь».

И Филипп, не откладывая, перестроил весь уклад жизни в доме. Были наняты две служанки, обновлена обстановка, приобретено много различной утвари. Короче говоря, для создания уюта Амине Филипп денег не жалел. Он написал письмо в Амстердам и на оставшиеся наличные деньги тестя приобрел акции Компании, а остальные вместе с драгоценными камнями оставил Амине.

В этих хлопотах быстро пролетели два месяца. Все дела по дому были закончены, когда Филипп получил указание прибыть на судно. Вечером перед отъездом он сказал жене:

— Я не знаю, как все будет, дорогая, но я не испытываю того чувства, с каким уходил в море в прошлый раз. Сегодня у меня нет предчувствия какой-либо беды.

— У меня тоже, — отвечала Амина. — Но мой внутренний голос говорит мне, что я буду долгое время жить в разлуке с тобой, Филипп. И разве это не самое большое несчастье для нежно любящей жены?

— Да, все это так, Амина, но…

— Да, да, я знаю, — прервала его жена. — Тебе уже пора.