Корабль-призрак

— Вот именно, иначе сон не указал бы тебе на него. Знай, однако, Филипп, что единственное толкование сна, по моему мнению, в том, что ты пока должен оставаться на суше. В этом мое мнение совпадает с тем, которое высказали священники. Во сне ты видел меня как надежную помощницу, пусть так будет и наяву!

— Пусть так и будет, Амина! И хотя твое удивительное искусство противоречит святому учению, толкование сна все же совпадает с мнением служителей Божьих.

— А теперь, Филипп, не будем больше думать об этом, — продолжала ласковая супруга. — Когда наступит время, Амина не будет удерживать тебя. Не забудь, что ты обещал мне выполнить мою просьбу, как только я попрошу тебя.

— Проси, Амина, чего ты желаешь, и я выполню, если смогу!

— Пока в этом нет необходимости. Каждое мое земное желание уже выполняется! Разве у меня нет моего Филиппа? — спросила Амина и пылко обняла своего супруга.

Глава пятнадцатая

Спустя примерно три месяца после описанного выше разговора Амина и Филипп снова оказались на полюбившейся им замшелой скамейке. Филипп решил ждать нового предзнаменования, чтобы продолжить свое удивительное и опасное путешествие в поисках корабля-призрака, а поскольку он и Амина были очень счастливы, то редко вспоминали о призрачном корабле. По возвращении из плавания Филипп попросил Дирекцию Компании предоставить, если будет возможно, должность капитана, но в последующем никаких шагов в этом направлении не предпринимал и связей с Амстердамом не поддерживал.

— Меня восхищает это местечко, Филипп, — начала разговор Амина. — Кажется даже, что я с ним как-то сблизилась. Здесь, если ты помнишь, мы вели разговор, можно ли верить в сновидения, и здесь ты, дорогой мой Филипп, пересказывал мне свой сон, который я тогда истолковала.

— Именно так и было, Амина. Но если бы ты поинтересовалась мнением патера Сайзена по этому поводу, то почтенный святоша обругал бы тебя и сказал бы, что это проклятое дело, а ты — еретичка!

— Возможно. Но я все же хотела бы поговорить с ним на эту тему.

— Ни в коем случае, Амина! Никто, кроме нас, не должен знать об этом!

— Ты полагаешь, что священник Матео тоже стал бы бранить меня?

— Думаю, что стал бы.

— А мне кажется иначе. Ведь он предельно человечен и терпим. Мне хотелось бы обсудить с ним это дело.

Когда Амина произносила это, Филипп почувствовал чье-то прикосновение к плечу, и всего его охватил пронзительный ужас. Его мозг мгновенно стал искать причину страха. Он обернулся и с удивлением обнаружил стоявшего с письмом в руке лоцмана с «Тер-Шиллинга», то есть одноглазого Шрифтена, которого считал утонувшим. От неожиданности Филипп едва выдавил из себя:

— Боже милостивый! Возможно ли это?

Амина, услышав возглас мужа, тоже обернулась. Узнав Шрифтена, она закрыла лицо руками и разрыдалась, но не от страха, а от возросшей уверенности, что муж обретет покой только в могиле.

— Филипп Вандердекен, — промолвил Шрифтен. — Хи-хи! У меня к вам письмо… из Компании…

Филипп взял конверт, но прежде чем вскрыть его, пристально посмотрел на Шрифтена.

— Я полагал, — произнес он, — что вы тоже погибли, когда корабль затонул в бухте. Как вам удалось спастись?

— Как удалось спастись? — переспросил одноглазый. — Позвольте лучше мне спросить, как спаслись вы?

— Волны выбросили меня, но…

— Но? — прервал его Шрифтен. — Хи-хи! Так почему же волны не могли выбросить и меня?

— Почему же нет? Я так не говорю.

— Не говорите, но мне кажется, вам хотелось бы, чтобы этого не случилось! Но все же я спасся таким же образом, как и вы… волны выбросили меня… хи-хи! Но я не могу долго задерживаться, письмо Компании я вручил.

— Постойте! — воскликнул Филипп. — Ответьте мне на один вопрос. Вы и на этот раз пойдете в плавание вместе со мной?

— Думаю, что нет, — отвечал Шрифтен. — Ведь я не ищу призрачного корабля, минхер Вандердекен!

С этими словами Шрифтен удалился.

— Разве это не предзнаменование, Амина? — спросил Филипп после паузы, так и не вскрыв письмо.

— Не хочу лгать, дорогой Филипп. Конечно, это предзнаменование! Отвратительный посланец, кажется, вылез из могилы только для того, чтобы уступить ее тебе. Прости меня, Филипп, я слишком поражена, но больше никогда женская слабость тебе не помешает!

— Ах, милая Амина! — произнес Филипп. — Почему я прохожу свой тернистый путь не в одиночку? Было так эгоистично с моей стороны обречь тебя на столько невзгод и взвалить на твои хрупкие плечи груз бесконечного страха и ожидания!

— А кто же еще нес бы этот груз вместе с тобой, Филипп, как не твоя жена? Ты плохо изучил мое сердце, если думаешь, что я не выдержу того, что должна выдержать. Нет, Филипп, выполнение долга даже при самых сильных страданиях приносит радость! Помогая тебе нести твой крест, я беру на себя часть твоей печали и забот и горжусь, что я жена человека, который избран для такого испытания. Но не будем больше говорить об этом, дорогой! Читай же письмо!