Корабль-призрак

Мы вошли в комнату, обставленную, как зал ожидания, где на скамьях вдоль стен сидело около дюжины мужчин. У них были такие безрадостные и отупевшие от ожидания лица, что они напомнили мне обломки корабля, выброшенные волнами на берег. Я интуитивно понял, что это все, что осталось от экипажа «Мэри Дир». Их явно позаимствованная с чужого плеча одежда позволяла безошибочно узнать в них людей, потерпевших кораблекрушение, и они жались друг к другу, как кучка перепуганных и сбитых с толку овец.

Некоторые явно были англичанами, другие могли принадлежать к любой из рас, населяющих земной шар. Среди этой разношерстной толпы выделялся только один человек. Это был здоровенный отморозок с бычьей шеей и бычьей же головой. Он стоял, широко расставив мощные ноги, напоминая статую на постаменте собственных конечностей. Огромные мясистые кулаки он сунул в карманы брюк, которые были подпоясаны широким кожаным ремнем, покрытым коркой морской соли, с большой позеленевшей медной пряжкой. Он держал руки в карманах, как будто для того, чтобы не позволить своему огромному животу, похожему на толстую резиновую шину, окончательно вывалиться из ремня. Он тоже был облачен в чужую одежду — синюю рубашку, которая явно была ему мала, и синие, слишком короткие брюки. Его ляжки и голени сходили на конус, как задние лапы бультерьера, и казалось, что они вот-вот сломаются под необъятным бочонком его тела.

Он шагнул вперед, как будто пытаясь меня остановить. Крохотные и твердые, как осколки кремня, глазки не мигая смотрели на меня из тяжелых складок плоти. Я на мгновение остановился, решив, что он хочет со мной заговорить, но он промолчал. Потом жандарм открыл дверь в следующий кабинет, и я вошел.

Как только я переступил порог, Пэтч обернулся ко мне. Я не видел выражения его лица. Мне был виден только его силуэт, люди на дороге за окном и рыбацкие лодки, беспокойно перемещающиеся по бухте. Вдоль стен, под выцветшими картами бухты, выстроились шкафы с картотекой. Один угол занимал массивный старомодный сейф, а за обращенным к окну и заваленным грудами бумаг письменным столом сидел напоминающий хорька человечек с редеющими волосами и часто моргающими глазками.

— Monsieur Сэндс?

Он протянул мне узкую бледную ладонь, даже не приподнявшись из-за стола, чтобы поприветствовать меня. Заметив прислоненный к деревянному подлокотнику его кресла костыль, я поспешно отвел в сторону глаза.

— Прошу прощения за то, что вынудил вас предпринять эту поездку, но это было совершенно необходимо, — продолжал человечек, жестом пригласив меня присесть на стул напротив стола. — Alors, monsieur[8]. — Он смотрел на лежащий перед ним лист бумаги, исписанный мелким аккуратным почерком. — Вы поднялись на борт «Мэри Дир» со своей яхты? C’est ça?[9]

— Oui, monsieur, — кивнул я.

— Как называется ваша яхта, monsieur?

— «Морская Ведьма».

Он начал медленно и очень старательно писать, слегка хмурясь и прикусив нижнюю губу. Стальное перо с тихим шорохом ползло по бумаге.

— Как вас зовут? Назовите свое полное имя, пожалуйста.

— Джон Генри Сэндс.

Я повторил это по буквам.

— Ваш адрес?

Я дал свой адрес и адрес своего банка.

— Eh bien[10]. Когда вы поднялись на борт «Мэри Дир», сколько прошло времени с тех пор, как экипаж покинул судно?

— Часов десять или одиннадцать.

— A monsieur le Capitaine? — Он взглянул на Пэтча. — Он все еще был на корабле?

Я кивнул.

Чиновник наклонился вперед.

— Alors, monsieur. Я должен вас спросить — как, по-вашему, monsieur le Capitaine приказал экипажу покинуть судно или нет?

Я перевел взгляд на Пэтча, но он по-прежнему был лишь силуэтом напротив окна.

— Я не могу этого знать наверняка, monsieur, — ответил я. — Меня там не было.

— Разумеется. Я это понимаю. Но как вы думаете? Меня интересует ваше мнение. Вам должно быть известно, что там произошло. Он должен был обсуждать это с вами. Вы вместе провели на корабле много часов. Ваше положение казалось безвыходным. Вам обоим наверняка приходило в голову то, что вы можете погибнуть. Разве он не говорил чего-нибудь, что позволило бы вам составить собственное мнение относительно того, что там произошло?

— Нет, — ответил я. — Мы почти не разговаривали. У нас не было времени.

А потом, поскольку чиновнику, наверное, показалось невероятным то, что за столько проведенных вместе часов мы не нашли времени, чтобы поговорить, я объяснил ему, чем именно нам пришлось заниматься.

Пока я говорил, он беспрестанно и немного нетерпеливо кивал своей маленькой головой, из-за чего казалось, что он меня не слушает. И как только я закончил, он снова произнес:

— А теперь, monsieur, ваше мнение. Вот что мне нужно.

К этому моменту я успел принять окончательное решение.

— Ну, хорошо, — ответил я. — Я совершенно убежден, что капитан Пэтч не приказывал своему экипажу покидать корабль. Я не могу в это поверить, потому что сам он остался на судне и в одиночку потушил пожар в трюме.

Стальное перо со скрипом ползало по бумаге. Закончив, чиновник внимательно перечитал написанное и развернул лист ко мне.