Корабль-призрак

— Вы заперли его в каюте?

— Да, — еле слышно ответил Пэтч.

— Зачем?

Пэтч не ответил.

— В журнале указано, что, по вашему мнению, капитан Таггарт скончался от остановки сердца. Вы не могли бы объяснить суду, что именно привело к тому, что его сердце остановилось. Разумеется, если дело было именно в этом.

— Мистер Холланд, — вонзился в воцарившееся молчание высокий и резкий голос Бауэн-Лоджа, — я вынужден напомнить вам о том, что не считаю этот вопрос необходимым или имеющим отношение к делу.

Но на этот раз Холланд проявил упрямство.

— Со всем уважением к вашему мнению, глубокоуважаемый господин председатель, я настаиваю на том, что этот вопрос имеет самое прямое отношение к делу. Наш свидетель демонстрирует похвальную сдержанность в отношении характера болезни капитана Таггарта. Но эта болезнь тем не менее оказала значительное влияние на эффективность управления перешедшим под его начало судном, и справедливости ради суд должен быть о ней осведомлен. — Не дожидаясь согласия председателя, он снова обернулся к Пэтчу.

— Теперь, когда вы понимаете, почему я задаю вам этот вопрос, возможно, вы на него ответите. Какова была основная причина смерти?

Пэтч упрямо молчал, и неожиданно терпение Холланда лопнуло.

— Этот человек умер, будучи запертым в каюте. Это так?

Вопрос прозвучал очень грубо, и на лице Пэтча отразился шок. Он безмолвно кивнул.

— Почему вы заперли его в каюте?

Когда Пэтч снова не ответил, Холланд задал ему наводящий вопрос:

— Это правда, что вы его заперли, потому что он был не в себе?

— Да, он бредил, — пробормотал Пэтч.

— Это действовало на членов экипажа угнетающе?

— Да.

— Он их в чем-то обвинял?

— Да.

— В чем?

Пэтч обвел поникшим взглядом зал и произнес:

— Он обвинял помощников в том, что они крадут из его каюты спиртное.

— А теперь ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. — Холланд наклонился вперед. — Насколько вам известно, какова была основная причина смерти капитана Таггарта?

Возможно, Пэтч и дальше упорствовал бы в своем отказе отвечать на этот вопрос, но тут с кафедры раздался голос Бауэн-Лоджа:

— Я попрошу свидетеля ответить на вопрос, поставленный ему адвокатом. А чтобы ему было легче ответить, я повторю вопрос: какова была основная причина смерти?

Пэтч замялся, но в конце концов произнес:

— Алкоголь, сэр.

— Алкоголь? Вы хотите сказать, он умер от алкоголя?

— Да, сэр. От злоупотребления алкоголем.

В зале стих даже шепот. Все потрясенно молчали. И тут тишину разорвал высокий и пронзительный девичий возглас. Дрожащим голосом Джанет воскликнула:

— Это неправда! Как вы можете такое говорить? Ведь он умер!

— Прошу вас, мисс Таггарт, — мягко, почти по-отечески произнес Холланд. — Свидетель находится под присягой.

— Мне все равно, под присягой он или нет. Он лжет. — Джанет безудержно разрыдалась, а лицо Пэтча стало белым как полотно. Фрейзер пытался усадить ее обратно на стул. Но она повернулась к председателю и сквозь рыдания выкрикнула: — Пожалуйста, остановите его. — Высоко вздернув подбородок, она провозгласила: — Мой отец был хорошим человеком. Любой в этом зале мог бы гордиться знакомством с ним.

— Я вас понимаю, мисс Таггарт. — Голос Бауэн-Лоджа звучал очень тихо и мягко. — Но я должен вам напомнить, что этот суд расследует трагедию, лишившую жизни множество людей. Свидетель находится под присягой. Более того, у нас есть и другие свидетели. Можете быть уверены в том, что это обвинение будет тщательнейшим образом проверено и мы все равно установим истину. А теперь прошу вас присесть. Или, если вам так будет угодно, вы можете покинуть этот зал и войти, когда наступит ваша очередь давать показания.

— Я останусь, — с трудом сдерживая рыдания, ответила она. — Простите.

Она медленно опустилась на стул. Ее лицо было очень бледным, а руки лихорадочно шарили в сумочке в поисках платка.

Холланд откашлялся.

— Еще один вопрос на эту тему, а затем мы ее оставим. Я хотел бы знать, какое количество алкогольных напитков капитан Таггарт привык употреблять каждый день?

— Я не могу вам этого сказать, — еле слышно ответил Пэтч. — Я не знаю.

— Вы хотите сказать, что не видели, чтобы он употреблял какое-то определенное количество алкоголя?

Пэтч кивнул.

— Но вы должны иметь хоть приблизительное представление. Что он обычно пил? Виски?

— Да.

— Что-нибудь еще?

— Иногда он мог выпить бутылку коньяка. Изредка ром.

— Сколько?

— Я не знаю.

— Это все продолжалось с самого начала плавания?

— Думаю, что да.

— В таком случае, поскольку это непосредственно касалось вас как первого помощника, вы должны были попытаться выяснить, как много он пьет. Как по-вашему, сколько алкоголя он употреблял в день?

Пэтч снова помялся и неохотно ответил:

— Стюард говорил, что он выпивает бутылку или полторы, иногда две.

Зал ахнул.

— Ясно.

В наступившей тишине были отчетливо слышны сдавленные всхлипывания Джанет.

— Значит, в качестве капитана судна он был совершенно недееспособен? — продолжал свои расспросы Холланд.

— О нет. — Пэтч покачал головой. — К концу дня он бывал немного навеселе. Но в целом, я бы сказал, что он держал ситуацию под контролем.