Корабль-призрак

Пэтч споткнулся и упал. Затем встал и, шатаясь, снова пошел вперед. Мы были на полпути к черному южному бастиону рифов. Мы брели между зазубренными и как будто перевернутыми скалами. Он несколько раз падал. Мы оба падали. У нас совсем не осталось сил, и, когда нога поскальзывалась на камне, мышцы были не способны удержать уходящую в сторону конечность. Наша промокшая одежда своим весом пригибала нас к земле и мешала идти.

Солнце постепенно потухло. Небо затянуло более плотными тучами. Я не заметил, когда они появились. Мои глаза заливал пот. Я не видел ничего, кроме того, что было у меня под ногами. Но скалы и галька стали тусклыми и мрачными. И позже, много позже, я ощутил на своем лице моросящий дождик. Шум моря начал возвращаться, но к этому времени мы пробирались между огромными перевернутыми скалами, разбросанными по основной части рифа.

Я уже очень давно не оборачивался и не знал, где находится Хиггинс. Я больше не слышал звона его лодки. Он затерялся в шуме моря и пульсирующем стуке крови у меня в ушах. А потом мы начали карабкаться на последний склон поросших водорослями скал. Я остановился, глядя на Пэтча, который стоял наверху, прислонившись плечом к краю скалы и глядя на юг.

— Ты видишь «Мэри Дир»? — просипел я.

— Нет, — покачал головой Пэтч.

Я поднялся наверх и остановился рядом с ним. Это были рифы Минкерс. Но они были другими. Тут было больше моря. Из него местами торчали скалы. Но их было меньше, и они выглядели более одинокими и изолированными друг от друга. Перед нами раскинулось открытое море, размытое и затуманенное сеточкой дождя.

— Я тоже ее не вижу, — выдохнул я.

— Она где-то там. — Его голос был безжизненным и уставшим. Его черные волосы прилипли ко лбу и лезли в глаза, а его лицо было испачкано кровью из полученных во время падений царапин. Кровь, грязь и промокшая бесформенная одежда. Он взял меня за локоть. — Ты в порядке? — спросил он.

— Да, — ответил я. — Да, я в порядке.

Он смотрел на меня, и я впервые увидел в его глазах озабоченность. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем передумал и отвернулся.

— Прости. — Вот и все, что он сказал.

— Как ты думаешь, сколько еще до нее?

— Около мили.

Еще около мили вплавь! Я уже сомневался, что мы вообще сумеем добраться до «Мэри Дир».

Он снова взял меня за локоть и показал на компактную группу утесов, которые казались выше остальных. Между нами и этими утесами в причудливом порядке были разбросаны скалы и рифы поменьше.

— Я думаю, что это Грюн-а-Крок.

Утес стоял на самой границе видимости, полускрытый моросящим дождем. Но как только прозвучало его название, он резко исчез, потому что дождь усилился и его завеса уплотнилась. Где-то за той скалой находилась «Мэри Дир».

За нашей спиной лихорадочно возвращался прилив. Он жадно облизывал пляжи, надвигаясь с северо-запада, подталкиваемый ветром. Но Хиггинс уже покинул скалы и медленно, непринужденно греб, сидя в шлюпке, к следующей скале, где он привязал фалинь и замер, наблюдая за нами, подобно зверю, загнавшему свою добычу на дерево. Он мог позволить себе это ожидание, потому что с каждым футом, на который поднималась вода, размеры нашего скалистого гнезда неуклонно сокращались.

Мы нашли скалу с нависшим козырьком, предоставившим нам некое укрытие от дождя и ветра и одновременно позволяющим наблюдать за преследователем. Забравшись под этот козырек, мы присели на корточки и прижались друг к другу в поисках тепла. На нас наступали прилив и ночь. Если бы видимость была лучше, если бы мы могли разглядеть «Мэри Дир» и, возможно, каким-то образом привлечь к себе внимание спасателей. Но мы ничего не видели. Мы их даже не слышали. Все, что мы слышали, это грохот волн, разбивающихся о противоположную стену скального массива. Я спрашивал себя, как здесь все будет, когда вода поднимется до своего максимума. Что, если волны будут разбиваться вот об эти самые скалы? «Но к тому времени нас не должно здесь быть», — ответил я на собственный вопрос. Наш план заключался в том, что за час до наивысшей точки прилива мы скользнем в воду и поплывем к Грюн-а-Крок. Мы надеялись, что южное течение, проходя через основное скальное скопление Минкерс, отнесет нас к интересующей нас скале. И хотя Пэтч потерял свой ручной компас, мы надеялись на то, что эта скала окажется достаточно заметной, поскольку к югу от нас она была единственным утесом, виднеющимся над водой во время наивысшей точки прилива.