Корабль-призрак

— Послушай меня, дорогая Амина! — начал он. — Хотя я и появился неожиданно и в неподходящий момент, но я жив! Обними меня и убедись, что твой Филипп не призрак!

Амина пронзительно вскрикнула.

— Во мне течет настоящая кровь! Это я — нежно любящий тебя твой супруг! — продолжал Филипп, обнимая и прижимая к себе жену.

Амина выскользнула из его объятий и залилась слезами, облегчая свою исстрадавшуюся душу. Филипп опустился на колени, не выпуская ее из объятий.

— Благословенный Боже, я благодарна тебе! — произнесла Амина наконец и, повернувшись к мужу, продолжала: — Я подумала, Филипп, что это твой дух явился ко мне. О, как я была рада видеть даже его!

Она, плача, склонила голову к нему на плечо.

— Ты можешь выслушать меня? — спросил Филипп после минутной паузы.

— Могу, могу! Говори, говори же, мой единственный, — отвечала Амина.

Филипп вкратце рассказал ей обо всем, что с ним произошло, и был вознагражден нежными ласками своей растроганной супруги за все перенесенные лишения.

— Как поживает твой отец, Амина? — поинтересовался тестем Филипп.

— С ним все в порядке, — отвечала Амина, — но о нем мы лучше поговорим завтра.

На следующее утро, проснувшись и вглядываясь в дорогие черты еще спящей жены, Филипп подумал: «Поистине, Бог милостив и милосерден. Я чувствую, что блаженство мое пока продолжается, но это счастье связано с исполнением моего долга, и я буду строго наказан, если забуду о священной клятве. Несмотря на опасности, я посвящу всю жизнь исполнению долга и доверюсь милости Всевышнего, который когда-нибудь вознаградит меня и в этом мире, и на том свете. Но разве я уже не вознагражден за все, что пережил?»

Поцелуем он разбудил жену. Ее темные глаза засветились навстречу ему любовью и радостью.

Прежде чем Филипп покинул спальню, он снова справился о минхере Путсе.

— Отец доставил мне немало хлопот, — отвечала Амина. — Я была вынуждена запирать гостиную, когда уходила оттуда, потому что несколько раз заставала его при попытках открыть шкафы. Его жадность к золоту ненасытна, он только и мечтает о богатстве! Он доставил мне много страданий, утверждая, что я тебя никогда больше не увижу. Однажды он потребовал, чтобы я отдала ему все твои деньги. В то же время он меня побаивается, но еще больше страшится твоего возвращения.

— А как его здоровье? — спросил Филипп.

— Он не болеет, хотя заметно сдал, — отвечала Амина. — Он напоминает тлеющий костер, который иногда вспыхивает, чтобы снова угаснуть. Временами он похож на ребенка, но потом опять становится серьезным и строит планы, будто все еще полон юношеских сил. О, каким жестоким проклятием должна быть жадность к земным благам! Я знаю, что это нехорошо, Филипп, но я, признаться, опасаюсь: вдруг этот старый человек, стоящий у края могилы, в которую он ничего с собой взять не сможет, пожертвует твоей, да и моей, жизнью, если это поможет ему добраться до твоего богатства! Я же готова отдать жизнь только за один-единственный твой поцелуй!

— Ну что ты, Амина! Неужели за время моего отсутствия твой отец дал повод для таких ужасных подозрений?

— Я не решаюсь высказать всего, что думаю, — продолжала Амина, — а тем более свои предположения. Между тем я тщательно слежу за отцом. Но не будем больше говорить о нем, ты скоро сам все увидишь. Не ожидай от него радушного приема, а если он и будет оказан, не верь, что это от чистого сердца! Я не хочу сообщать ему о твоем возвращении, так как мне хочется посмотреть, какое впечатление произведет на него твое появление.

Амина спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак, а Филипп вышел на улицу. Когда он снова появился в гостиной, минхер Путс сидел с дочерью за столом.

— Нет Бога, кроме Аллаха! — воскликнул старик. — Так ли видят мои глаза? Это вы, минхер Вандердекен?

— Да, это я, — отвечал вошедший. — Я вернулся вчера вечером.

— И ты ничего не сказала мне, Амина! — огорчился старик.

— Я хотела преподнести тебе сюрприз, отец.

— Сюрприз? Я удивлен! Я поражен! Когда вы снова уходите в море, минхер Филипп? Предположительно довольно скоро, может быть, даже уже завтра? — спросил доктор.

— Не ранее, чем через несколько месяцев, надеюсь, — отвечал Филипп.

— Через несколько месяцев? Почему так? — рассердился старик. — Вам надо добывать деньги! Скажите, много денег вы привезли с собой?

— Нет. Я потерпел кораблекрушение и чуть было не погиб.

— Но вы все же снова пойдете в море?

— Да, я предприму новое плавание.

— Ладно, мы будем и дальше охранять ваш дом и ваши гульдены.

— Я постараюсь избавить вас от забот, по крайней мере касающихся моих гульденов, — вставил Филипп, подстрекаемый желанием подразнить старика, — поскольку думаю взять деньги с собой.

— Взять с собой? Но почему? Скажите же! — воскликнул доктор, приходя в большое возбуждение.

— Чтобы заработать за морем еще больше!

— А вдруг вы снова потерпите кораблекрушение и потеряете все ваши денежки? Сами вы, минхер Вандердекен, можете отправляться, но вам не следует брать с собой свои гульдены!

— Я все же заберу их, когда буду уезжать, — возразил Филипп.