Корабль призраков

– Паршивые. – Антон помолчал. – Судя по записи, сегодня произошла трагедия на охоте. Во время вечерней вылазки на тюленей сэр Алан Маршалл был случайно убит выстрелом в висок. Кем из охотников была выпущена пуля, установить не удалось… Запись сделана капитаном Николасом О'Лири двадцать шестого апреля в 22.00 по корабельному времени.

Филипп посмотрел на часы:

– Не произошла, а произойдет. Так будет точнее.

Его обычно мягкий голос прозвучал зловеще. Этого хватило, чтобы Альберт Бенедиктович снова впал в истерику.

– Почему этот листок подбросили именно мне? Почему, почему, почему?

– Успокойтесь.

– Я ничего дурного не сделал, почему же его подбросили мне.

– Послушайте, Альберт Бенедиктович – Антон попытался воззвать к разуму адвоката – В конце концов, здесь написано, что несчастный случай.

– Несчастный случай, хорошенькое дело!

– Здесь написано, что несчастный случай произошел на охоте. На охоте. Сегодня никто из нас охотиться не собирается и вряд ли соберется в ближайшее время. Так что не стоит принимать это всерьез…

– Не стоит принимать всерьез? А как эта бумаженция оказалась у меня в каюте? В закрытой изнутри каюте? Вы можете объяснить?

Антон набрал полные легкие воздуха, но:

– Нет. Я не могу этого объяснить.

– Что же мне делать? Что делать?! Что делать?!

– Вот что. Давайте сделаем так. Сегодня вы переберетесь к нам. Или кто-нибудь из нас будет все время с вами. Это выход. Вы как считаете?

Адвокат затих. Впервые за все время пребывания в кают-компании на его лице появилось осмысленное выражение. Видно было, что он ухватился за эту мысль, как утопающий хватается за соломинку.

– Я согласен, – сказал наконец он – Только можно попросить вас.

– Да, конечно.

– Чтобы не один человек, а хотя бы двое… Я переберусь к вам в каюту, на время. Вы не будете возражать?

– Конечно, нет.

Адвокат уселся на диване и обвел всех присутствующих взглядом. Теперь, когда появилась ясная перспектива спасения, он даже устыдился своего не очень пристойного, почти бабьего поведения.

– Вы не проводите меня к каюте? – мягко спросил он у Антона. – Я… Я должен переодеться. Вспотел весь.

– Это точно, – констатировал Муха, позволивший себе брезгливую улыбку.

Адвокат действительно был мокрым как мышь. Темные пятна пота расплывались под мышками и на коленях. На брюхе, которое уже не скрывала расползшаяся рубашка, была видна взмокшая шерсть.

– И как вы, роднуля, при вашей храбрости такой опасной работенкой занимаетесь, а? – поинтересовался Муха. – Это же смерти подобно. Шаг влево, шаг вправо, не так братка защитили – и ага?

– Не ваше дело.

– Конечно, не мое…

Адвокат в сопровождении Антона покинул кают-компанию. Молчавший до этого Вадик грустно сказал:

– Жаль, камеру не прихватил. Поснимаешь такие пенки пару дней – и вполне можно претендовать на звание лучшего хроникера года. Ты что думаешь по этому поводу, Ева?

– Ничего.

Наступивший день вступил в видимое противоречие со всем, что происходило на “Эскалибуре”. Мне вдруг захотелось вырваться из душной металлической клетки корпуса, подняться наверх, где было свежее небо, свежее море и свежие, незапятнанные льды. Возможно, их больше нет, а то, что окружает корабль, всего лишь декорация, кровавая сцена, покинутая актерами в такой же апрельский день семьдесят лет назад… Как бы то ни было, море в иллюминаторе кают-компании казалось более реальным, чем сам “Эскалибур”, – и я не стала сопротивляться.

Я поднимусь на палубу, чтобы убедиться, что все мы еще живы. Окончательно и бесповоротно решив это, я молча пошла к выходу из кают-компании.

– Ты куда? – крикнул Вадик мне вдогонку.

– Подышать воздухом.

– Будь осторожна.

– Я знаю: “Будь осторожна, следи за собой”.

– И за всем остальным тоже, – напутствовал меня Вадик.

– Хорошо…

На шлюпочной палубе дул легкий ветерок. Он ласкал мое разгоряченное лицо, трогал губы и волосы, – никто еще не касался меня так нежно. Тюлени, отделенные от “Эскалибура” пространством льдов, почему-то молчали.

Тихо.

Очень тихо, как в покинутой костюмерной. Не гудят даже стальные ванты.

На секунду мне показалось, что если я сейчас вытяну руку, то обязательно упрусь в стенку купола, накрывшего “Эскалибур”. Вполне понятный жест: мы все под колпаком. Ни на что другое рассчитывать не приходится.

Я вытянула руку, ожидая самого худшего. Но ничего не произошло. Окружающий меня пейзаж был совершенно реальным. Нужно взять себя в руки и постараться не сойти с ума. Насколько это вообще возможно…

– Привет, – услышала я у себя за спиной чей-то дерзкий грудной голос.

Клио, конечно же, Клио, даже оборачиваться не надо. Интересно, что заставило ее покинуть логово любви и выползти на палубу?..

– Привет, – снова повторила Клио.

– Привет. – Наконец-то я соизволила обернуться.

Она стояла прямо передо мной, чудовищно хорошенькая, в короткой, всего лишь по талию, меховой куртке с широкими плечами, в своих знаменитых кожаных брюках и в очках, бесшабашно сдвинутых на лоб.

– Шикарная погода, правда? – спросила она.

– Самое время предаваться шикарной любви, – съязвила я.

– Именно… Какие новости?

– Пока все живы, – сказала я.