Корабль призраков: Исландские истории о привидениях

Как я уже сказал, никто в нашем доме не был знаком с этой девушкой и понятия не имел, какого она роду. Мой отец попросил Свейна, бонда из Сёйдагерди, прислать ему девушку для нарезки дёрна, и она пришла оттуда в то утро, когда у нас резали дёрн, так что я уверен, что Гейрова Йоханна тоже не слышала, кто она и из какой семьи. Я никогда не замечал за Йоханной склонности привирать, а я хорошо её знал.

Впрочем, во времена моего детства Моури был всем известен в Рейкьявике. Особенно часто он обретался в Вигфусовой Хижине позади «Глазго», потому что там жила хромая Марта, дочь одного сапожника по имени Торд. Она происходила из рода Корта, а стало быть, её сопровождал Моури.

Ирафетльский Моури сопровождал и Кристинна Магнуссона (умер в 1893 году), бонда с острова Энгей, и других выходцев с этого островка, поэтому его иногда называли Энгейским Моури. Мы часто слышали, как Кристинн и его сын Пьетюр говорят о «дядюшке Моури». Призрак не мог попасть на этот островок, потому что, когда островитяне собирались плыть домой, Кристинн всегда сам отталкивал лодку от берега и всегда принимал меры, чтобы Моури не влез в лодку. Зато на соседний островок — Видей — Моури попасть мог: там его всегда видели перед приездом людей с Энгея.

Моури очень хотелось попасть на Энгей, на новое для себя место, но это было непросто, потому что он вообще плохо переносил плавание. В конце концов он подсуетился и забрался в лодку, которая отчаливала с мыса Кьяларнес на Энгей, и уселся с наветренной стороны. Море было неспокойно, волны так и хлестали, и лодку качало. Те, кто плыл в ней, услышали, как с места, где сидел Моури, доносятся стоны, будто там кого-то тошнит, но никого не увидели. В конце концов Моури испустил из себя фонтан рвоты, которая источала такое зловоние, что корабельщики едва не задохнулись: прежде им никогда не доводилось чувствовать такой убийственной вони. Они не знали, откуда она, ведь никто не подозревал, что Моури с ними на борту. Как только лодка пристала к Энгею, Моури быстро спрыгнул на берег и был очень сердит. Он вошёл в хлев и убил у бонда Кристинна лучшую корову. Утром, когда все встали, то увидели, что корова мертва, и начали свежевать её. На мясе с левой стороны у крестца обнаружилось синее пятно, синяк доходил до кости, а с другой стороны синих пятен было четыре, и они напоминали отпечатки огромных пальцев; недаром бонд Кристинн сказал, увидев пятна: «Ну и ручищи у тебя, дядюшка Моури!» Про какие-либо другие бесчинства Моури в этот его визит на Энгей неизвестно.

Другие рассказывают, что как-то раз бонд Кристинн забыл сам оттолкнуть лодку от берега, когда отчаливал домой со своими матросами. Когда лодка дошла до середины пролива, Кристинн услышал, будто кто-то блюёт. Он спросил: «Может, кому-то на борту стало плохо?» — но все матросы отвечали, что нет. Тогда Кристинн сказал: «Значит, это дядюшка Моури. У бедняги морская болезнь. Давайте развернёмся и высадим горемыку на сушу». Матросы повернули обратно, и, когда они снова поплыли на остров, Кристинн сам оттолкнул судно от берега, как обычно. После этого случая Моури никогда не попадал на Энгей при бонде Кристинне.

Пока Моури обретался в Годадалире в Скагафьорде (1838–1847), его звали Годадальским Моури; он показывался в обличье красно-коричневого мальчика или красно-бурого пса. Нильса Йоунссона, поэта, как-то попросили найти управу на призрака, но Нильс сказал, что тот — глухой, поэтому на него не действуют ни заклятия, ни заговоры. Даже когда пастор Йоун Бенедиктссон переехал из Годадалира, там ещё временами появлялся Моури. Он часто бродил по долине, пока туда не приехал преподобный Хальфдаун Гвюдйоунссон (в 1886 году). Ни он сам, ни его домочадцы не верили в привидения, и вера в Моури потихоньку угасла.

Конец Моури

(Ragnar Ásgeirsson. Skrudda. Sögur, sagnir og kveðskapur. 2. utg. Bd. 1.

По рассказу Оулава Хатльдоурссона (1863–1955) с Хьярдарнеса на Кьяларнесе.)

Во времена юности Оулава в Кьоусе (Ложбине) и на Кьяларнесе особенно часто объявлялись два призрака. Один из них был знаменитый Моури с Ирафетля, который сопровождал людей из рода Корта. Другой был призрак женщины — Скотта, известная под именем Чернодейка; она в основном обреталась в окрестностях Квамма и бухте Кваммсвик. Но Оулав ничего не знает ни про неё саму, ни про её имя и не слыхал никаких рассказов про то, чтобы она причинила кому-нибудь вред. По этому можно судить, что она была самый что ни на есть мирный призрак. Иное дело — Ирафетльский Моури.