Корабль Рима

Аттик и Септимий одновременно отдали честь, но консул не ответил на приветствие, наливая вино в кубок. Пауза дала возможность Аттику внимательно рассмотреть стоявшего перед ним человека. Капитан знал, что Сципион принадлежит к сословию патрициев, элите Римской республики, и его манера держать себя выдавала знатное происхождение. Сенатора нельзя было назвать высоким — до шести футов ему не хватало примерно двух дюймов, — но осанка создавала впечатление, что он возвышается над окружающими. Его движения напоминали движения бойца, плавные и медленные, за которыми скрывалась сила, и, хотя глаза Сципиона были опущены, у Аттика создалось впечатление, что тот прекрасно видит все происходящее вокруг. Консул поднял взгляд на двух посетителей и продолжал пристально смотреть на них, пока пил вино. Аттик и Септимий понимали, что их оценивает один из самых влиятельных людей республики.

— Докладывайте, — приказал он.

— Я капитан Аттик Милон Переннис, а это центурион морской пехоты Септимий Летоний Капито. Мы командуем триремой «Аквила» из порта Локри и патрулируем Ионическое море и Мессинский пролив. Сегодня утром…

— Подожди, — прервал его Сципион. — Мне знаком род Летониев. — Он кивнул в сторону Септимия. — Но я никогда не слышал о Милонах. Какого ты происхождения?

— Греческого, — ответил Аттик, слегка удивленный вопросом. — Из Брутиума, — добавил он, называя регион на «большом пальце» итальянского «сапога».

— Почему грек командует римским судном? — спросил консул, испытующе глядя на стоящего перед ним молодого капитана.

Он знал, что многие корабли римского флота были построены провинциальными городами и их экипажи представляли собой пеструю смесь уроженцев разных регионов Республики, но полагал, что всеми галерами командуют граждане Рима.

— Имя греческое, но мы из Брутиума и являемся гражданами Римской республики. Я поступил на флот в четырнадцатилетнем возрасте и дослужился до капитана.

Отвечая, Аттик выпрямился во весь рост, и Сципион почувствовал гордость и решимость за словами молодого человека, когда он говорил о гражданстве и звании. Консул вспомнил, что в прошлом Брутиум входил в состав Великой Греции, конфедерации городов-государств, основатели которых имели греческое происхождение. Рим присоединил эту область совсем недавно, после того, как армия освободила полуостров от войск Пирра, и бывшие враги превратились в граждан государства.

— Продолжайте доклад, капитан, — махнул рукой Сципион, но в душе у него зародилось недоверие к греку.

Аттик кратко пересказал события сегодняшнего утра, обратив особое внимание на численность и курс вражеского флота.

Сципион слушал доклад с непроницаемым лицом. Консул привык скрывать свои мысли и чувства и научился выслушивать любые новости с бесстрастным выражением лица. Тем не менее сообщение о карфагенском флоте потрясло его до основания: он прекрасно понимал, чем это грозит. Сципион поднял кубок, чтобы глотнуть еще вина, неудовлетворением отметил, что рука не дрожит. Затем повернулся к римлянину:

— Центурион, ты подтверждаешь доклад?

— Да, консул, целиком и полностью, — без колебания ответил Септимий, почувствовав, как ощетинился Аттик, когда услышал, что его честность поставлена под сомнение.

Сципион с бесстрастным выражением лица продолжал пристально смотреть на молодых людей. Аттик воспринял его поведение как знак того, что консул не уловил смысла доклада.

— Флот движется через пролив на север. Пункт их назначения, скорее всего, Термы или Панорм на этом побережье. Оттуда они могут курсировать вдоль всего северного берега, нападая на транспортные суда, идущие с материка.

При первых же словах Аттика Сципион встрепенулся и внимательно слушал, пока капитан не закончил фразу. И только тогда выражение его лица изменилось. Однако на нем проступили не понимание и озабоченность, как того ожидал Аттик, а ярость.

— Как ты смеешь говорить без разрешения?! — прорычал консул. — Считаешь меня глупцом? Придержи язык!

Ошеломленный внезапной вспышкой гнева, Аттик мысленно выругался, проклиная грубость стоящего перед ним человека. Его трирема вступила в жестокую схватку, чтобы уйти от карфагенского флота, и последние восемь часов он выжал из нее все, что возможно. Капитан не считал себя проигравшим, и непредсказуемое поведение консула раздражало его. Начальник порта в Бролиуме разговаривал с капитанами на равных, прислушивался к их мнению и допускал возражения в приватных беседах. Но этот человек, политик из Рима, никого не слушал и полагался лишь на себя.

— Вы двое немедленно отправитесь со мной в расположение легиона, — распорядился консул. — Ждите меня во дворе.

Аттик и Септимий отсалютовали и повернулись кругом. Личная охрана консула мгновенно сомкнулась вокруг них и проводила вниз.

Сципион подошел к перилам и окинул взглядом порт. Темп работ там нисколько не замедлился, но теперь создавалось впечатление, что разгрузка судов уже подходит к концу. Размышляя о новой угрозе, появившейся в водах за пределами бухты, Сципион подумал, что это, похоже, последняя поставка припасов для легионов, сражающихся в Сицилии.