Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер (сборник)

Она слышала о подобных людях, но никогда не встречалась с ними. Отшельники, дервиши, аскеты, садху — нет, не те, что пытались вступить в жалкую сделку с Богом, ценою умерщвления плоти купив загробное блаженство, а святые и преподобные атеисты, служители моноидеи. Может быть, бородач уединился на десять, пятьдесят или пятьсот лет, чтобы докопаться до тайны абсолюта, творящего континуумы Вселенных; может быть, слагал «венок венков», фантастически сложную конструкцию из сотен перетекающих друг в друга сонетов, или хотел сделать разумными деревья, или, или…

Не годилось мешать мизантропу — творцу, но Ни коль, влекомая грустным озорством безысходности, подъехала и окликнула его.

И открылись такие зеленоватые — карие, в пол — лица каждый, озерами до висков, теплые глаза, что задохнулась Николь и невольно ладонь прижала к груди, ударенная — и вместе с тем неизъяснимо согретая, сразу позабывшая все боли… Мужчина был ошеломительно красив — красотой Запада и Востока, святого Георгия Донателло и принца Рамы с индийских миниатюр. Он гибко и мощно встал навстречу, как выпрямилась бы ожившая совершенная статуя, и подставил руку атлета, приглашая Николь спуститься с седла.

— Хотите чаю? — голосом, от которого у нее ослабели ноги, сказал отшельник. — Я сделаю новую заварку; можем пить здесь, если вы не боитесь продрогнуть… А девочку мы пока положим в доме. Хорошо?

Николь безропотно позволила ему выпутать Сусанну из заплечных ремней — и лишь растроганно охнула, когда засмеялась дочурка и, одной рукой смело схватив за бороду хозяина, другой показала почему — то на небо…

В пустыне пустынь, простиравшейся от Земли до солярной орбиты Великого Помощника, лопнула незримая пуповина. Видеотактильному фантому высшего класса сложности, только что сотворенному волею всемогущей машины, была придана самостоятельная жизнь с гибкой программой, учитывающей мятежный характер Николь. Великий Помощник не допускал безвыходных положений.

11

Сай вскочил с пенной постели. Его глаза блестели гневом и болью, губы дрожали, он не мог вымолвить ни слова.

— Теперь ты знаешь, — сказала Ханка и отвернулась.

— Да как же ты… как ты могла… как ты позволила?! — наконец выдавил из себя Сай.

— Не то, что позволила, — я просила об этом, как о великой чести. Быть праматерью нового человечества… — Неожиданно Ханка вскинулась, опираясь на локоть, закричала зло и резко: — Да, я мечтала об этом, мечтала, пока не встретила тебя, понял?! А сейчас все, все!.. Мне это больше не нужно!..

Прахом пошла школа самообуздания, пройденная у гуру Меака, забылись мантры и благие мысли, призванные смирять, успокаивать. Он метался по жилому объему, натыкаясь на сталагмиты, не зная, что делать, кого просить о помощи. Разбуженный, завопил в своем уютном гроте над журчащей водой трехнедельный Каспар. Мягкими льняными завитками на затылке был он до странности похож на своего отца, Мельхиора Демла.

Наконец Сай взял себя в руки и сказал почти спокойно:

— Но ведь вы же думали, что у вас будут мужчины.

— Думали… Но Кларинда немного владеет проскопией, она заглядывает иногда в будущее. Однажды она прямо сказала мне — наедине, конечно: «Мы их потеряем». Она мне полностью доверяла — не знаю, почему. Кроме того, мы не хотели от вас зависеть даже в этом!..

Сай порывисто сбежал к их ложу, озерцу сухой подогретой пены среди живых мхов и лилий. Лег рядом с Ханкой, обнял ее, уткнулся лбом между грудями.

— Глупые, какие же вы глупые…

— Это была гениальная операция, — говорила она, не отрывая глаз от лепных фестонов потолка. — Не делали в микропространстве, в остановленном времени. Собирали несуществующий в природе белок…

— Не надо, хватит! — всхлипывал Сай. Потом притих, поднял заплаканное лицо:

— Так они… они не оставят тебя в покое? Ты для них…

— Величайшее, главное сокровище, — нараспев произнесла Ханка. — Праматерь нового человечества. Тогда, — помнишь? — после нашей «свадьбы» у Осмо… Я едва уговорила Аннемари подождать.

— Надо было отказаться, наотрез отказаться, сказать, что ты не вернешься! Почему ты даешь им надежду? Ты убиваешь меня!..

Не ответив, Ханка ласково отстранила Сая и обе руки протянула к плачущему сыну.