Корабль судьбы

У нее больше не было сил. Никаких и ни на что. Кончились. Причем именно тогда, когда требовалось последнее бешеное усилие. Многострадальная досочка беспомощно шлепала по воде, притом что с каждым мгновением их уносило все дальше и дальше от берега. Малта подняла голову и посмотрела на город. Он был совсем близко. Много ближе, чем считаные мгновения назад. И сатрап сказал правду. Кое-где из труб поднимался дымок, но и только. Если бы не эти дымки, Трехог выглядел бы вовсе покинутым.

Сознание глубокой несправедливости происходившего было поистине всеобъемлющим. Где же все? Куда подевался народ, ежедневно заполнявший лестницы и переходы?

– Кендри! – закричала она, но голос прозвучал тонко и слабо. Казалось, и его, подхватив, умчало течение.

Однако тут до Сердечной Подруги Кикки, похоже, наконец что-то дотумкало.

– Спасите! – по-детски заверещала она и вскочила во весь рост, раскачивая утлую лодку. – На помощь! Спасите!

Сатрап испуганно выругался, а Малта, чуть не потеряв весло, сгребла молодую женщину и заставила снова сесть. Впрочем, от весла теперь действительно не было никакого толку. Они были на самой стремнине. И полным ходом мчались вниз. Мимо Трехога.

– Кендри! Помоги! Помоги нам! Эй, кто-нибудь! Мы здесь, на реке! Спасите нас! Кендри! Кендри!

Отчаяние так перехватило горло, что даже закричать толком не удавалось.

Никаких признаков того, что живой корабль их услышал… А в следующий миг он остался позади, и Малте пришлось обернуться, чтобы взглянуть на него. Кендри смотрел на город, явно очень глубоко о чем-то задумавшись. Потом Малте попался на глаза одинокий горожанин, шедший по воздушному переходу. Он торопился куда-то и тоже на реку не смотрел.

– Спасите! Спасите! – беспрерывно кричала Малта, размахивая доской, пока могла видеть город.

Это продолжалось недолго. Скоро Трехог заслонили древесные стволы, близко придвинувшиеся к реке и склонившие над ней ветви. Подхваченная течением лодка стрелой мчалась вперед. Малта опустила руки и замерла, осознавая свое поражение.

Итак… Река в этих местах была глубокой и широкой, такой широкой, что другой берег тонул в постоянном тумане. Вода за бортом выглядела грязновато-белой, словно кто-то разболтал в ней мел. Небо над головой было ярко-синим, и его обрамляли высоко вознесенные вершины пышного дождевого леса. И все. Ни других судов на реке, ни каких-либо признаков человеческого жилья. По мере того как река все дальше оттаскивала лодочку от топкого берега, таяла призрачная надежда спастись. Но даже если ей и удастся подогнать лодку к берегу, как они выгребут назад против течения? И посуху здесь не пройдешь – сплошная трясина.

Малта бросила досочку на дно лодки, вернее, та сама выпала у нее из рук. Она негромко сказала:

– А ведь нам, похоже, конец.

* * *

…Рука пульсировала тошнотворной болью. Кефрия скрипнула зубами, но все-таки вынудила себя снова взяться за рукоятки и покатить вперед тачку, которую землекопы только что наполнили. Пол коридора был неровным, и каждый толчок невыносимо отзывался в ее пальцах, не успевших толком зажить. Но, пожалуй, боль была даже и к лучшему. Кефрия почти приветствовала ее. Она знала, что заслужила ее. И потом, острота физических мучений позволяла хоть как-то отвлечься от муки душевной.

Она потеряла их. Своих маленьких птенчиков. Обоих. В одну ночь.

Никогда прежде она не была в этом мире так одинока…

Она лелеяла надежду, пока оставалась хоть какая-то возможность надеяться. Она говорила себе, что в ночь землетрясения Малта и Сельден просто отсутствовали в Трехоге. Ну да, никто не видел их со вчерашнего вечера, но само по себе это еще ничего непоправимого не означало. Но потом… Потом один из новых приятелей Сельдена, заливаясь слезами, сознался, что показал-таки ее мальчику лаз в подземелья. Лаз, который взрослые ошибочно считали давно и надежно закупоренным. Разговор происходил в присутствии Янни Хупрус, и та не стала морочить голову Кефрии утешительной ложью. «А закупорили его, – поведала она Кефрии, – потому что сам Рэйн счел этот проход слишком опасным. Там и без подземных толчков в любой миг мог случиться обвал».

Губы у Янни были совсем белые.

Так что если Сельден вправду полез в древние подземелья да еще Малту с собой зачем-то повел – дети должны были оказаться именно в той части старого города, которая обречена была неминуемо рухнуть.

Между тем с рассвета успело произойти еще два довольно сильных толчка, а уж мелким содроганиям Кефрия и вовсе счет потеряла. Когда, уступая ее отчаянным просьбам, землекопы попытались обследовать тот самый коридор, завалы начались буквально в нескольких шагах от лаза снаружи. А значит, Кефрии оставалось только молиться Са: пусть окажется, что дети успели достигнуть какой-нибудь более надежной части руин. Такой, что могла выстоять во время землетрясения. И теперь сидят где-нибудь в глубине, прижавшись друг к дружке и ожидая спасения.