Корабль судьбы. Том 1

— В общем, да, — выговорил он наконец. — Велел. Знаешь, я тут переговорил с Лавоем, и он подкинул мне мыслишку-другую. Кое-что выглядит весьма даже заманчиво, вот только, боюсь, если я пойду у него на поводу, не пришлось бы мне потом пожалеть. Короче, сижу я вот тут и спрашиваю себя: а насколько хорошо я знаю этого малого? Способен ли он на обман, если… — Брэшен осекся, по-видимому решив, что уж слишком разоткровенничался. — Словом, я хотел бы знать твое мнение о том, как в последнее время идут дела у нас на корабле.

— Со времени нападения змея? — неизвестно зачем спросила она.

Впрочем, в тот день действительно произошло некоторое перераспределение власти. С тех пор как они с Брэшеном плечом к плечу отбивались от морского чудовища, команда определенно зауважала Альтию, признав ее право начальствовать, и ей казалось, что Лавою это не слишком понравилось. Альтия задумалась, как бы поаккуратнее изложить это капитану, не впадая в грех осуждения непосредственного начальства, то бишь старпома.

— Со времени нападения змея, — повторила она, — мне сделалось легче управляться с вверенной мне частью команды. Ребята повинуются охотно и без промедления. Мне кажется, я их до некоторой степени завоевала. — Альтия набрала полную грудь воздуха и все-таки бросилась головой в омут. — Тем не менее, — сказала она, — с того же самого времени старший помощник счел необходимым ужесточить дисциплину в команде. До некоторой степени это оправдано, ведь далеко не все повели себя правильно во время схватки со змеем. Как ты помнишь, иные вовсе перестали повиноваться, и лишь немногие поспешили нам на помощь.

Брэшен нахмурился.

— Лично я, — сказал он, — заметил, что и сам Лавой не то чтобы кинулся нас выручать. В тот момент как раз была его вахта, он находился на палубе. А помощи от него не было никакой.

Альтия ощутила в животе холодок. Ей и самой следовало бы обратить на это внимание. Лавой вправду так и простоял в сторонке, пока они с Брэшеном отгоняли чудовище. Вот так. А ведь в тот момент ей показалось самым естественным делом, что против змея должны были встать именно они с Брэшеном. Теперь же она задумалась, а не было ли в поведении Лавоя какого скрытого смысла и можно ли было объяснить его одним только страхом. Уж не надеялся ли старпом, что Брэшен погибнет? А того лучше, и она вместе с ним? И он, так сказать, унаследует командование живым кораблем? И если бы вышло по его хотению, во что превратилась бы их спасательная экспедиция?

Брэшен молчал, определенно давая ей поразмыслить.

— Так вот, старпом взялся ужесточать дисциплину, — проговорила она наконец. — Но, на мой взгляд, он прилагает свои усилия не особенно равномерно. Кое-кому из людей достается не по справедливости. Лопу, в частности. И Клефу.

Брэшен пристально поглядел на нее и заметил:

— Вот уж не ожидал, что ты проникнешься таким сочувствием к Лопу. Он ведь не очень-то помог тебе, когда Арту напал на тебя в трюме!

Альтия почти сердито тряхнула головой.

— Помощи от него — как от козла молока. Лоп, по-моему в некоторых отношениях полудурок. Дай ему простую работу, объясни, что к чему, — и он, глядишь, справится. А вот если надо самому решение принимать… Когда Арту… когда я отбивалась от Арту, Лоп ужасно разволновался, прыгал кругом нас, бил себя в грудь и сам себя ругательски ругал. А что нужно было бы сделать — так и не сообразил. Я — второй помощник, Арту — товарищ по команде, и Лоп не смог сделать выбор. Но потом, на палубе, когда мы сражались с той тварью, именно у него хватило храбрости запустить в змея ведерком и оттащить Хаффа в укрытие. Если бы не он, было бы у нас сейчас одним матросом меньше Верно, звезд с неба он не хватает, но моряк справный. Особенно если считаться с его ограниченными способностями и не требовать большего.

— А Лавой, как тебе представляется, требует от него слишком многого?

— Лоп у матросов служит постоянной мишенью для шуточек. Этого только следовало ожидать, да он и сам ничего против не имеет, только радуется общему вниманию, пока они палку не перегибают. Но когда к их забавам присоединяется Лавой, игра сразу делается жестокой. И даже опасной. Да что далеко ходить! Лавой сам мне только что сказал, чтобы я, как освобожусь, сходила полечила Лопа. Его, видно, снова поколотили. И так почти каждый день. Парня без конца подначивают, а когда он сотворит что-нибудь глупое или опасное — лупят. А уж если что не так, Лавой непременно во всем винит Лопа, и хоть бы раз кто встал и сказал — нет, это не он, это я виноват. Нехорошо это. Нам нужно, чтобы каждый был за всех и все за одного, а что получается?

Брэшен хмуро кивнул. Потом спросил:

— А не замечала, как ведет себя Лавой с рабами, которых мы увезли из Удачного?

Вопрос оказался неожиданным. Альтия помедлила, мысленно прокручивая события последних дней. Потом сказала: