Корабль судьбы. Том 2

Мальчишеское лицо сатрапа так и вспыхнуло от ярости. «Ага! — сказал себе Кеннит. — Вот я их и поссорил!» Как ни быстро Малта вновь овладела собой, в ее глазах мелькнула таки неистовая надежда. Теперь она не сатрапские интересы будет отстаивать, а скорее ему, Кенниту, угождать.

Она успокоила несколько сбившееся дыхание и проговорила голосом, в котором почти не было дрожи:

— Это необычайно великодушно с твоей стороны, капитан Кеннит. Однако сегодня я должна думать не только и не столько об интересах своей семьи. — Она пыталась перехватить взгляд сатрапа, но тот упрямо смотрел только на Кеннита, и Малта докончила: — Сколько об интересах Джамелии. Я здесь всего лишь верноподданная государя.

Она придала своему тону оттенок непоколебимой уверенности, но Кеннит нюхом чуял сомнения, раздиравшие ее душу.

— Естественно, дорогая моя, естественно, — промурлыкал пират.

Вот теперь он действительно готов был начать с ними переговоры!

Брэшен чутко, вполглаза дремал на своей койке. До Делипая оставался всего лишь суточный переход, и Брэшен совсем потерял сон. Вот и теперь он без конца ворочался с боку на бок, тщетно пытаясь уснуть. Он даже натянул на себя одеяло Альтии, все еще хранившее ее запах. Он думал, это утешит и успокоит его, но ошибся: тоска по любимой лишь стала еще мучительней. Как же он за нее боялся! Что будет, если у них все-таки ничего не получится?

Брэшен напомнил себе, что последние дни все шло просто как нельзя лучше. Начать с того, что настроение команды разительно переменилось. Денек на берегу, свежее мясо и овощи да ко всему еще удачное «похищение» Кеннитовой матушки — и люди заново уверовали в себя и исполнились победного духа. Между тем, кажется, само присутствие Мамы удивительно благотворно повлияло на них. Когда непогода выгоняла пожилую женщину с носовой палубы, она отправлялась на камбуз и являла там чудеса поварского искусства. Например, творила из каменно-твердых корабельных галет нечто вроде пудингов, скоро ставших любимым лакомством у матросов. Но всего более душу Брэшена согрело сообщение Клефа. Юнга заверил его, что моряки готовы были «жизнь положить, но Альтию возвернуть». Одни просто потому, что за время плавания успели зауважать и сердечно полюбить ее. Другие из чувства попранной гордости: они не могли забыть трепку, которую прошлый раз задали им пираты.

Неожиданно в дремотные размышления молодого капитана вторгся некий низкий повторяющийся звук. Сон мигом с него слетел, Брэшен скатился с койки, кое-как продрал глаза (под веки точно песок насыпался), торопливо сунул ноги в сапоги и устремился на палубу.

Там властвовало яркое зимнее солнце и дул свежий ветер. Совершенный непринужденно резал волны. Брэшен вскинул голову и увидел, что матросы ставили дополнительные паруса. При этом они пели хором, как водится во время дружной работы, и сам Совершенный подпевал им, задавая ритм. Его низкий мощный голос разносился по палубе, заставляя весь корпус трепетать в унисон. Тут Брэшен понял, что за звук его разбудил. По спине молодого капитана прокатился озноб, а сердце стукнуло невпопад — и вознеслось до небес. Уж кому-кому, как не ему, было знать, насколько сильно влияет настроение живого корабля на боевой дух команды. Тем не менее даже он к подобному оказался не готов. Люди на мачтах трудились весело, слаженно, энергично. Брэшен поспешил на бак и встретил Симоя, исполнявшего в отсутствие Альтии обязанности старпома.

— Жаль показалось упускать такой славный ветер, кэп! — щербато улыбаясь, доложил тот. — Так дело пойдет — еще до полудня завтра в Делипае окажемся! — И добавил с этаким решительным прищуром: — Чтоб я сдох, кэп! Мы точно Альтию возвернем!

Брэшен кивнул в ответ, чувствуя, какой неуверенной получилась его собственная улыбка. Когда он достиг бака, он увидел там Маму и Янтарь. Кто-то из них успел заплести длинные темные волосы Совершенного в косицу, приличествующую воину.

— Это что тут происходит? — с тихим недоверием осведомился Брэшен.

Совершенный повернулся к нему, во все горло допевая последнюю ноту. Потом весело прогудел:

— Добрый вечер, капитан Трелл!

Янтарь расхохоталась.

— Ох, — сказала она. — Сама ничего не пойму. Просто сегодня он в таком настроении, что никто с собой ничего поделать не может. Не знаю, отчего так. Может, оттого, что Мама кончила читать ему его бортжурналы. Или, может, он просто…

— Принял решение! — торжественно перебил Совершенный. — Я принял решение. Сам для себя, Брэшен. Я никогда прежде таких решений не принимал. Отныне я буду всей душой участвовать в том, что вы делаете. То есть что мы делаем. Я так решил не ради вас, а ради себя. Теперь я поверил, что мы способны победить. И Мама верит. Она полагает, что, действуя сообща, мы сумеем заставить Кеннита внять доводам разума!

Пожилая женщина ласково улыбнулась. Ее щеки разрумянились на холодном ветру. Удивительное дело: она показалась Брэшену и более хрупкой, и более исполненной жизненной силы, чем прежде.