Корабль в вечность (ЛП)

Я последовала за братом по короткой лестнице, за мной, вплотную — Зои и Палома. Зои держала нож даже во время подъема и глаз с Зака не сводила, пока тот устраивался у центральной панели с множеством кнопок и ручек настройки. Света было достаточно, и я прочла некоторые надписи: «H2S», «УСТАНОВКА УРОВНЕЙ O2», «НАЧАТЬ ИСКУССТВЕННУЮ ГИПОКСИЮ». Эти слова ничего для меня не значили. Как и в Ковчеге, буквы казались мне элементами бессмысленного узора, выгравированного на металле.

Но Зак понимал те надписи достаточно хорошо. Он уверенно поворачивал ручки, нажимал кнопки и заглядывал в маленькие прозрачными окошки, за которыми вспыхивали и мерцали разноцветные огоньки.

Снаружи раздались крики. С полсотни солдат вбежали в зал и по приказу Криспина заняли позиции перед всеми баками. Я видела, как замедлялись их шаги, как их передергивало от увиденного — некоторые вообще застывали, и шедшим следом пришлось их подтолкнуть. Перед битвой Зои предупредила, что в убежище нас ожидает настоящий ужас, но никакие слова не могли подготовить к подобному. Все, о чем твердило табу, страшное зло, исходящее от машин, явило себя в этом темном помещении. Солдаты глазели на провода, трубы, резервуары, некоторые инстинктивно обнажили мечи, будто машины могли ожить и напасть.

Зак не обращал на них внимания, даже когда затопали мимо нас по мосткам, чтобы получить доступ к бакам с верхнего уровня. Солдаты шли, сутулясь и вздрагивая, избегая свисающих проводов.

Я попыталась сосредоточиться на затопленных людях, чтобы уловить, действуют ли старания Зака, и готовясь в случае перемен к худшему поднять тревогу. В резервуаре, расположенном прямо подо мной, поверху плавал парень, словно подвешенный в жидкости: голова откинута назад, руки широко разведены, длинные светлые волосы собрались у поверхности. Насколько я могла рассмотреть сквозь толстую стеклянную крышку и слой жидкости, он был младше меня.

Текли минуты, Зак все так же трудился над панелью управления. Я гадала, не показалось ли мне, что лицо парня немного порозовело, и тут его правая рука без кисти чуть дернулась.

— Ладно, — сказал Зак. Он положил обе ладони на панель и выдохнул, подняв взгляд. — Давай.

Солдаты на мостках открыли крышки; их лица перекосило от выплеснувшейся волны запаха. Одновременно солдаты внизу нажали на рычаги, указанные Криспином. По всему помещению пронесся скрежещущий звук, жидкость стала вытекать, заставляя двигаться тела в баках. Уровень жидкости понижался, тела наваливались друг на друга, и солдатам пришлось быстро спуститься внутрь баков, чтобы предотвратить давку на самом дне.

Я видела, как достали из бака парня-блондина. Он уже шевелился. Его уложили на спину на мостик, вынув трубку изо рта. Его длинные волосы свесились сквозь металлическую решетку. За время заточения плоть стала такой же светлой, как у Паломы, и настолько мягкой, что, когда парень поднял руку к лицу, ребра решетки уже глубоко отпечатались на ней и почти порвали кожу.

Он закашлялся, его живот втягивало под ребра при каждом спазме. Я положила ладонь ему под голову, чтобы не билась о мостик во время приступа. Теперь его глаза были открыты, и он произнес единственное слово:

— Кто?

Он обращался к потолку, и было непонятно, что он имел в виду: «Кто я такой? Кто вы такие? Кто сделал это со мной?». Возможно, это был не вопрос, а всего лишь случайный звук, вырвавшийся из глотки вместе с консервирующей жидкостью и слизью.

Солдаты дружно поторапливались. Некоторые с мостков тащили людей из баков; другие спускали вытащенных по лестницам вниз и закутывали в одеяла, взятые из телег. Только Зак не двигался: он стоял у панели управления и глазел на дело рук своих. Глазел на людей, влажных, как свежепойманная рыба, извлеченных из баков и сложенных прямо на пол, где они извивались, или стонали, или садились и слепо пялились на окружающий мир.

Им было очень худо. И можно было только догадываться, станет ли когда-нибудь лучше. Но они вырвались, и бесчеловечный ужас баков, тяжесть подводной тишины перестали на них давить. Блондин рядом со мной уже довольно осмысленно озирался по сторонам: сначала его взгляд сосредоточился на потолке, затем — на двери с подсветкой и наконец — на собственной руке, поднятой к лицу. Он поворачивал кисть туда-сюда, снова и снова двигал пальцами, исследуя подробнейшим образом. Родное тело стало незнакомым — чем-то, что следовало изучить, чтобы принять как свое.

        * *

Тяжелая работа продолжалась почти весь день, никому даже в голову не пришло сделать передышку. В комплексе сооружений Шестого убежища было двенадцать залов с баками, в каждом зале — сотни людей. Всякий раз Зак работал с панелью управления и отдавал приказы. Мы с Зои следили за ним, и нож она держала наготове. Освоив процесс, солдаты поначалу ускорились, уверенно двигаясь среди машин. Но позже — замедлились, поскольку сильно устали.