Корабль в вечность

— Я презираю Зака так же, как и ты, — ответила я. — Но это не означает, что его слова лживы. Так объясни мне, отчего ты ничего не спросила?

Я внимательно следила за ней. Салли стояла спиной к свече на подоконнике, так что выражение ее лица разглядеть было трудно.

— Не знаю, чего ты себе придумала, Касс. Но будь осторожна — не произноси того, о чем после пожалеешь.

— Просто скажи мне — отчего ты не спросила о нем? Отчего с самого начала не искала способ его спасти?

— Ты сомневаешься в моей любви к этому мальчику?

— Нет, — я покачала головой. — Я знаю, как сильно ты его любила. Именно поэтому и хочу услышать от тебя объяснение. Хочу понять, почему ты не заставляла Инспектора выслать поисковые отряды. — Тоска в моем голосе была настоящей. Я действительно добивалась от нее только одного: объяснения. Чтобы все снова обрело смысл.

— Я сражаюсь на этой войне гораздо дольше, чем ты, — сказала Салли. — Я сразу поняла, что уже слишком поздно. Ксандера взяли в плен еще утром. Лазутчиков было не догнать.

— В начале ты этого не знала, не могла знать, — заметила я. — Зак передал мне точные слова вестника.

— Зак, — повторила она с отвращением.

Не отвлекаясь, я продолжила свою мысль:

— Вам сообщили, что охранника Ксандера нашли в лесу мертвым. И больше ничего. О деталях — что тело уже остыло и окоченело, что его засунули внутрь дерева — ничего сказано не было.

— Может, и так, — ответила она. — День был чудовищный. Всех слов и разговоров не упомню. Кажется, ты кое-что упускаешь из виду, Касс: я помогаю Дудочнику руководить армией. И у меня нет ни времени, ни сил, чтобы замечать каждую деталь.

— Наоборот, — не сдавалась я. — Ты бы не занимала эту должность без способности все замечать. Ты бы не прожила так долго и не достигла всего, что имеешь, если бы не улавливала каждую деталь. Я знаю, насколько ты умна.

Она не ответила, и я развила свою мысль:

— Ты знала, что Ксандера схватили еще утром, потому что это ты сказала врагам, где его искать и в какое время.

— Я любила этого мальчика, — произнесла она.

— Знаю.

— Тогда зачем мне его предавать?

С неделю назад Салли сказала Заку: «Мне хватает мудрости считать смерть далеко не худшим, что может со мной случиться». Тогда разговор шел о баках, но я вспомнила дрожащие руки Ксандера, его охваченный огнем разум. Я сама пережила достаточно таких приступов, чтобы знать — это пытка.

Салли отступила к подоконнику, где лежал ее кинжал. И крепко за него ухватилась. Вена на тыльной стороне ее руки пульсировала.

— Он знал, что произойдет? — спросила я.

Она оценивающе посмотрела на меня. Во взгляде — ни тени стыда.

— Так он знал? — настаивала я.

Она пожала плечами.

— Он же был провидцем, Касс. — Салли помолчала. — Он никогда не говорил об этом. Хотя в последнее время ни о чем не хотел разговаривать. Но думаю, что он знал. И все равно решил пойти к целовальному дубу в то последнее утро. Он сам туда пошел.

Ее вдохи сопровождались слабым свистом. Стоило мне направиться к двери, она тоже шагнула туда, мгновенно встав между мной и выходом. Салли наблюдала за мной так же настороженно, как и я — за ней.

— Ты его предала.

Когда я сдвинулась влево, она повторила мое движение.

— Я его освободила, — ответила она.

— Это не тебе было решать.

Помню, она пришла ко мне и спросила, как помочь Ксандеру, а я сказала: «Никак». Неужели я подписала Ксандеру смертный приговор всего одним словом?

Я шагнула вправо. Она снова заступила мне путь, на этот раз быстрее. Из-за искривленных ног двигалась она с трудом, но гораздо стремительнее, чем я ожидала. Больше никакого притворства — Салли пыталась удержать меня в комнате.

Клинок, который она сжимала, был тем самым, что обычно висел у нее на поясе: тяжелый, с широким лезвием, с изогнутым зубчатым краем — такими же островитяне потрошили рыбу. Я вынула собственный кинжал из поясных ножен и попыталась вспомнить все, чему меня учила Зои. Мысль о схватке с Салли казалась абсурдной, даже когда я видела острый нож в ее руке.

— Я сделала то, что должна была, — заявила Салли.

— Ты послала его на смерть. Как и его сестру.

— У меня не было выбора.

— О чем ты?

— Такова была сделка, — сказала она абсолютно спокойным голосом.

— Какая сделка? Перевал Луддитов и твоя жизнь? Ты купила себе возможность выбраться из переделки живой?

Она фыркнула.

— Ты правда считаешь, что жалкие остатки моей жизни хоть что-то для меня значат?

Я ей поверила.

Салли шагнула вперед с поднятым кинжалом. Я замахнулась, но попытка вышла вялой: я не могла заставить себя порезать эту дряхлую плоть, тощую и морщинистую, будто муслиновые мешочки с травами в кухне Эльзы.

Она действовала с удивительной скоростью. Даже не отводя взгляда от моего лица, Салли легко блокировала мой нож своим и выбила на пол.

— Успокойся, — прошептала она. — Касс, выслушай меня.

Мой нож скользнул куда-то под кровать, оставив меня безоружной. Салли еще держала свой, но не спешила воспользоваться преимуществом. Вместо этого просто перегородила выход и наблюдала за мной.