Кораблекрушение у острова Надежды

Напротив воеводских хором на Никольской восточной стороне красовался строгановский дворец. Никольскую сторону, кроме крепостных стен Строгановых, отделяла от восточной Троицкой небольшая речушка Солониха.

Время близилось к полудню. На шатком деревянном мосту через реку Солониху показался огромный Васька Чуга. Шел он медленно, не торопясь. Под его грузным телом прогибались доски. Посреди моста остановился и стал смотреть на мутную воду.

Из кузниц, стоявших на реке, доносились звонкие удары молота и покрикивания мастеров.

Сойдя на Троицкую сторону, Васька Чуга направился к соборной церкви. Пройдя мимо слепой старухи, сидевшей на паперти с протянутой рукой, мореход вошел в пустую церковь. Два мужика в лаптях и серых армяках отбивали поклоны перед иконами святых. Пономарь Кондрат, кривой на один глаз мужик, забрался на стремянку и зажигал от свечи красную лампадку перед иконостасом.

«В самый раз, время», — подумал Васька Чуга, бросился вон из церкви и ухватил веревку самого большого колокола.

Могучий стон главного церковного колокола разнесся по Сольвычегодску. Удары частые, сильные. Набат. Этот звон знаком с пеленок каждому русскому человеку. Никто не может остаться к нему равнодушным. Набат призывает людей при пожаре, при наводнении, когда близок враг и надо дать ему отпор. Словом, набатный звон зовет людей выйти из домов, объединить свои силы. При набате никто не теряет и минуты, всякий знает, что опоздание может обернуться смертью.

На пятом ударе тяжелого колокола на площади появились люди. Они бежали со всех концов посада. Бежали солевары из многочисленных варниц, работные люди с соляных труб, кузнецы, торговцы закрывали свои лавки. Посадские бежали кто с чем — с топорами, рогатинами, с кольями.

Васька Чуга видел, как Вознесенский протопоп выбежал из дверей дома и, подобрав рясу, помчался во весь дух к собору.

Во Введенском монастыре, расположенном поблизости, тоже ударили в набат. На Никольской стороне загудел колокол Благовещенского собора.

Забили тревогу и в других церквах Сольвычегодска. Народ на площади все прибывал и прибывал.

— Пошто звонят? — спрашивали горожане друг у друга.

— Сполох.

— Пожар!

— Татарва подходит.

— Пожар!

— Кучум!

— Где горит?

Голоса раздавались со всех сторон.

На телегу, стоявшую у церкви с поднятыми кверху оглоблями, взобрался качальщик рассололивных труб Федор Мошкин.

— Братцы! — Он обождал, пока поутихнет. — Братцы! На строгановском дворе правеж. Самочинный. Людей до смерти забивают. В темницах наши товарищи на чепях сидят!

Это было неожиданно, толпа молчала.

— На строгановский двор! Айда, ребята, своих выручать! — произнес чей-то басовитый, спокойный голос.

— Строгановские приказчики нас всех перепорют! — раздалось с другого конца.

— Не по закону творят. Люди в темницах сидят года по три и четыре и умирают от кнутяных побоев и от голоду и дыму.

— Варничные строгановские люди убиваются в поленницах, мрут от духа соляного, горят в печах, вваливаются в колодцы… И нет у Строгановых милости ко вдовам, детям и увечным! — выкрикивал однорукий солевар.

— У Сергухи Постника, — закричал с телеги Федор Мошкин, — старый хозяин жену свел, у себя в хоромах держит!

В толпе зароптали, стали поносить купцов Строгановых черным словом. Со всех сторон люди продолжали прибывать. Прибежали плотовщики и судостроители с топорами, кузнецы с дальних кузниц в кожаных фартуках.

Некоторые косились на воеводские хоромы. Но там все было тихо. Вооруженный стрелец, ходивший у ворот, с перепугу забрался во двор и закрыл калитку.

— Воеводы нет, он вчера выехал вместе с дружиной беглых ловить! — крикнул Федька Мошкин, усмотрев, что посадские поглядывают на воеводский дом.

— За мной, ребятки! За мной! — рыкнул звероподобный Васька Чуга, появившись у моста через Солониху. — К Строгановым, своих выручать!

Толпа колыхнулась и бросилась за Васькой.

У ворот строгановского города люди остановились. Тяжелые ворота были заперты наглухо. На стенах кучились вооруженные люди.

Началась перебранка.

— Открывай ворота! — кричали посадские.

— Собаки строгановские!

— Не подходи, из пушек будем стрелять! — отвечали с крепостных стен.

— Рвань кабацкая!

— Жуки навозные!

В это время толпа ворвалась во двор приказной избы. Там стояла пушка, лежали ядра. Пушку дружно покатили к воротам строгановского острога. Васька Чуга с товарищами взломали замок зелейного погреба и принялись выносить порох.

Пушку поставили против ворот строгановского города, укрыв ее за каменной церковью. Прозвучал первый выстрел. Ядро ударило в дубовые доски, полетели щепки. Ворота стояли крепко. Десятый выстрел проломил дубовые доски. К этому времени плотники сделали деревянные щиты и под их укрытием топорами разрушили ворота начисто. На дворе толпу встретили вооруженные слуги. Раздались пищальные выстрелы. Но толпа смяла, растоптала слуг и, словно полноводная река, устремилась в хоромы.

В строгановском доме пусто. Дворовые, видя грозную силу, попрятались по углам. Женщины и Никита Строганов ушли по тайному ходу в подвалы Благовещенского собора, где хранилось самое ценное имущество Строгановых.