Читаем Корабли атакуют с полей полностью

— Самый полный! — крикнул начальник отряда, подбегая к переговорной трубе. — Поднять «Буки»!

На рее «Вани-коммуниста» взвился треугольный флажок с красным кружком в середине — сигнал увеличить ход.

Корабли задымили и, стреляя из носовых пушек, пошли ещё быстрее. На берегу вспыхнули огоньки, и среди судов флотилии поднялись невысокие водяные фонтаны от упавших снарядов. Это был единственный залп со стороны белых батарей. Берег быстро приближался, и на него грозно шли корабли, строго выдерживая интервалы. В бинокль можно было различить, как панически суетились враги у пушек, засыпаемых снарядами с кораблей. Видно было, как метались они по берегу, запрягая лошадей и увозя пушки.

Суда подошли совсем близко к берегу, когда невдалеке раздалось громкое «ура», смешанное с треском винтовочных выстрелов и таканьем пулемётов. Это входили в посёлок бойцы Красной Армии. Враг бежал...

На флагмане был поднят сигнал прекратить огонь, на судах засвистели дудки, возвещающие отбой боевой тревоги.

Начальник отряда на шлюпке съехал на берег.

В узкой лощине, где только что находились вражеские батареи, сиротливо валялись две пушки. У одной из них было сорвано колесо, другая была опрокинута близким разрывом.

Родька, незаметно забравшийся в шлюпку, важно разгуливал по берегу. «Какие это пушки! — презрительно думал он, осматривая оставленные орудия. Вот у нас — это пушки! С ними не страшно воевать!»

— Видишь, Родька, какие пушки, разве можно их с нашими равнять? А сбить всё-таки мы их не могли, потому что они хорошо были укрыты! — сказал подошедший начальник отряда. — Пойдём посмотрим беляков теперь.

Окружённые красноармейцами, стояли перепуганные пленные. Все они были плохо одеты, в драных шинелях, некоторые в лаптях. Со страхом смотрели они на подходивших моряков. Их командиры уверяли, что моряки всех расстреливают, никому нет пощады!

Немного в стороне сидели несколько офицеров в добротных английских костюмах, с золотыми погонами. Они презрительно смотрели на окружавших их бойцов.

— Вот они, спасители родины! Сто чертей и одна ведьма! — злобно пробормотал начальник отряда.

— А чего канителиться?! В расход их, товарищ начальник! — крикнул один из моряков, сдёргивая с плеча винтовку.

— Обожди, браток! — вмешался конвоир. — Это всегда успеется. Велено доставить всех в штаб, там разберутся! А вот посмотрите, — кивнул он головой на понуро сидящего офицера в старом, заношенном кителе и без погон. Видите, какая у него рожа! Баба и баба, верно?! Так он напялил на себя женское платье и чуть не удрал. Повязал на голову платок, никто и не подумал, что это мужик, да ещё офицер! Сапоги подвели! Кто-то из ребят заметил, что у него из-под юбки сапоги торчат не бабьего образца! Пленные говорят, что это царский полковник!

Родион внимательно всматривался в лицо офицера и вдруг вспомнил, где его видел. Это было на заставе. Чубатый казак задержал его и хотел застрелить, а этот офицер, с бабьей рожей, вступился и приказал отпустить. Мальчик вспомнил, как он бежал и ждал выстрела в спину! «Неужто его шлёпнут?» — со страхом подумал он и тихо потянул за рукав начальника.

— Дядя начальник, — шепнул он, — это хороший беляк; не стреляй его, умоляюще добавил он.

— А его никто и не собирается стрелять, — равнодушно заметил моряк. — В штабе допросят, всё разузнают, а дальше видно будет, что с ним делать! А ты откуда его знаешь?

— Знаю! — упрямо сказал мальчик. — Он меня от смерти спас!

— Разберутся! А теперь идём искать твоего дядю Петю. Надо его поблагодарить, верно? — Родька кивнул головой.

На доме, где помещались мастерские, был поднят большой красный флаг. В обширном застеклённом помещении шёл митинг. На трибуне, наспех устроенной из ящиков, виднелись люди в военных фуражках. Это были представители политотдела дивизии. Проводился набор добровольцев. Председательствовал высокий и плотный рабочий.

— Вон он, дядя Петя! — обрадовался Родион. — Я так и подумал, что он не зря здесь оставался! Видишь, какой важный!

Начальник отряда подошёл к трибуне.

— Здравствуйте, товарищ! — сказал он, прикладывая руку к козырьку. — Вы этого парня узнаёте?

— А вы получили мою записку? — улыбаясь, спросил председатель. Получили? Ну, тогда всё в порядке! Поблагодарите парня за отличное выполнение задания! Знаете, как он рисковал? И вы не очень ласково его принимали! Разные бывают перебежчики, в душу к ним не влезешь! Теперь у вас свободный путь вверх по Каме, — продолжал он, — только имейте в виду, что в устье реки Вятки белые поставили минное заграждение. Реку придётся почистить от мин. А тебе, Родион, — обратился он к мальчику, — большое рабочее спасибо! Не подкачал! Отец вернётся с фронта, порадую его, скажу, какой сын у него растёт! Спасибо, парень! — Дядя Петя крепко пожал смущённому мальчику руку. — А вам, — напутствовал он начальника отряда, — счастливого плаванья! Бейте беляков и в хвост и в гриву, как говорится!

Показательный бой

После боя у селения Камские Полянки путь вверх по реке Каме стал свободным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное