Корабли надежды

В результате кампаний 1796–1798 годов Францией были оккупированы Ломбардия, Пьемонт, Ионические острова и ряд крепостей на побережье Албании, составлявших часть Венецианской республики.

В планах Бонапарта Ионическим островам придавалось весьма большое значение. «Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия вместе…» — писал он. Действительно, достаточно посмотреть на карту, чтобы убедиться: острова Корфу, Св. Мавра, Кефалония, Занте, Паксос и другие, входящие в Архипелаг, являются прекрасной базой, с которой можно угрожать вторжением как на Балканский полуостров, так и на любую территорию восточного Средиземноморья.

Наступил 1798 год. Европа давно не переживала столь тревожного времени. В Тулоне и Бресте, Рошфоре и Лориане Франция снаряжала армию и сосредоточивала свои военно-морские силы. По первоначальному замыслу Бонапарта, армия вторжения должна была пересечь Ла-Манш и одним ударом покончить с Англией, которая не имела сильной сухопутной армии. Но на пути осуществления этого плана было препятствие — английский флот, самый крупный военный флот того времени, на котором служило около ста тысяч человек. Получая агентурные данные о приготовлении армии вторжения, английское правительство предприняло все меры, дабы обезопасить Британию. Более шестидесяти кораблей блокировали французские порты, готовые сорвать любой план по высадке десанта.

Явное превосходство англичан на море заставило французское правительство отказаться от десанта на Британские острова. Был принят другой план: лишить Англию самой богатой колонии — Индии, которая была краеугольным камнем ее экономического могущества; рухнет экономическое могущество, не станет и английского господства в европейских делах. Но единственный возможный путь в Индию для французской армии лежал через Египет и страны Ближнего Востока.

Бонапарт предложил смелый и заманчивый план. Собрать весь экспедиционный корпус и флот в Тулоне и Марселе, осуществить в глубокой тайне подготовку и высадку десанта в Александрию, стремительно выйти к границам Индии и поставить Англию на колени.

9 мая 1798 года Бонапарт прибыл в Тулон. К этому времени на рейде стоял готовый к выходу в море флот с экспедиционными войсками на борту. Тринадцать линейных кораблей, в том числе один 120-пушечный, одиннадцать фрегатов, шестьдесят два корвета, тендеры и другие мелкие суда, а также более четырехсот транспортов — всего пятьсот кораблей, на борту которых разместились тридцать восемь тысяч пехотинцев и десять тысяч моряков, выглядели внушительно. Такую массу кораблей и войск невозможно было скрыть от глаз английских шпионов. Бонапарт в этом случае достиг, казалось, невозможного. Эскадра была готова к выходу в море, но никто, за исключением Бонапарта и нескольких человек его штаба, но знал, к каким берегам она направится и где нанесет свой удар.

Единственное, что заявил Бонапарт во всеуслышание: «Я поведу вас в страну, где ваши подвиги затмят все, что вы сделали до сих пор!» Судя по уверенности, с которой он это говорил, кампания должна была быть успешной. И ему верили — сказывался гипноз прошлых удачных кампаний и блестящих побед.

19 мая 1798 года французский флот покинул берега Франции. Всем другим судам по приказу Бонапарта можно было покинуть Тулон, Марсель и другие южные порты Франции только через два дня.

Тайну похода удалось сохранить. Англичане упустили экспедиционный корпус. Не встречая сопротивления, французы захватили остров и крепость Мальту и, оставив там гарнизон, направились в восточную часть Средиземного моря, к берегам Египта.

Адмирал Нельсон, которому было поручено следить за французским флотом, только случайно узнал у экипажа одного из перехваченных им в море судов конечную цель Бонапарта и бросился в погоню. Он так спешил, что обогнал тихоходные транспортные корабли французов и прибыл в Александрию на двое суток раньше. Не найдя Бонапарта в Александрии, он пустился искать его по всему Средиземному морю и потерял на этом целый месяц.

Успех сопутствовал французским войскам. Экспедиционный корпус успешно высадился в Александрии и начал свой поход в глубь Египта.

Все это время русская дипломатическая служба внимательно следила за военными приготовлениями Франции. Читая донесения, Павел I раздумывал, какую занять позицию.

Он знал, что между его приближенными нет единого мнения по этому вопросу: одни стояли за соглашение с Англией и Австрией против Франции и, хотя считали, что султану Оттоманской Порты Селиму III доверять опасно, все же настаивали на вовлечении в этот союз и его.

Другие предлагали держаться вооруженного нейтралитета, не верить коварным англичанам и готовы были договориться с французами, а владения Порты поделить с участием Франции и Австрии.