Корабли Санди

Все было как прежде, чисто, уютно. Всюду мои яхты и бригантины. Запах нашей семьи. В нише на моей тахте спала кошка. Я ее не знал. Она раскрыла зеленые глаза и подозрительно посмотрела на меня. Я пересек столовую и вошел в комнату родителей. Мама спала на широкой низкой кровати, зарывшись лицом в подушку. Она была одна во всей квартире... Значит, это правда: папа ушел от нас.

Я присел у мамы в ногах и долго сидел так не шевелясь. Окна раскрыты настежь. Мама никогда не боялась сквозняков. На ковре, возле постели, лежала книга. Мама читала перед сном. Интересно, что она читала. Я осторожно нагнулся и поднял книгу. Тендряков, "Свидание с Нефертити".

. Мама приподняла голову и сонно посмотрела на меня, еще не проснувшись окончательно. Она была коротко подстрижена, и это молодило ее, но как она осунулась, похудела... Сиротиночка моя! Мама обнимала меня и плакала. Я неловко гладил ее по волосам.

- Не плачь!

- Санди, как ты здесь очутился? Может, это сон и я сейчас проснусь? Ох, Санди! Какая радость!

И вот я опять бессовестно счастлив! Мама хлопочет вокруг меня. В пестреньком платьице - мама не любит халатов - она спешит на кухню. Поставлен чайник. Вынута белоснежная скатерть.

- Эх, к чаю почти ничего нет! - восклицает мама и тут же ставит тесто.Санди, почему ты не телеграфировал?

У мамы всегда был полон буфет, полон холодильник всякой вкусноты. Видно, когда женщина остается одна, ей не хочется наготавливать для себя одной.

- Мама, давай пить чай в кухне. Я всегда вспоминал нашу кухоньку. Ну, мне так хочется, здесь уютнее...

Пьем чай на кухне. Маме как-то неловко: она не знает, известно ли мне... И я помогаю ей:

- Мне написала обо всем Лялька. Потому я и приехал. Мама! Ты не очень убивайся.

- Все это тяжело, сынок. Я креплюсь. Ему, наверно, хуже...

- Папе? Ты только скажи... Я же должен знать... У него... новая семья?

Мама чуть улыбается:

- Как будто не предвидится. Андрей живет у матери.

- Значит, третьего нет? Вы не развелись?

- Кет, Санди, конечно.

- Тогда почему папа ушел?

- Это не так легко объяснить, Санди, сын. Я потом... Ладно?

- Ладно, конечно. Только скажи, это он тебя бросил?

- Никто никого не бросал. Я больше не могла. Взаимные обиды зашли слишком далеко. Мне хотелось побыть одной, подумать. Я и попросила его пожить у бабушки.

- У папы тяжелый характер, я знаю. Но если...

- Ты ешь, Санди! Ты же любишь яичницу с салом. А к вечеру я испеку пироги. Твои любимые.

- С вишней?

- Вишня уже прошла. Хочешь с яблоками? Можно еще с капустой и яйцами. Почему не спросишь про Ермака... Ату?

- Мама, я боюсь спрашивать. Ата... ослепла?

- Нет, Санди. Еще сколько-то процентов зрения осталось. Катерина говорит, что дальше процесс не пойдет.

- Она... видит свет?

- Не только свет. Различает лица, предметы. Но читать уже не сможет. Опять перешла на слепой метод.

- Но почему, мама? Это началось после того, как произошла вся эта ужасная история с Ермаком?

- Да. Начался процесс. Помутнение хрусталика. И потом... Это же Ата! Она никогда не делала себе скидку на инвалидность. Жила полной жизнью! Не щадила себя. Работала, училась... А ей нельзя переутомляться. Теперь вот еще появление отца. Скоро приедет Станислав Львович.

- Мама! Я должен сходить к Ермаку.

- Успел бы... Мы еще не поговорили даже...- Она, кажется, обиделась.

Я чмокнул маму в щеку и выскочил на улицу. Троллейбусы только вышли из депо. Я ехал в пустом вагоне.