Коралловый остров

Меня поразили объяснения, данные капитаном, и вместе с тем я почувствовал облегчение, узнав, что судно не пиратское.

— Если все, что вы говорите, правда, так почему же вы против моей воли сняли меня с острова, а сейчас не отпускаете обратно?

Капитан ответил, улыбаясь:

— Я был раздражен, когда взял тебя в плен, а теперь жалею об этом. Сейчас я даже с радостью отвез бы тебя обратно, но мы слишком далеко от Кораллового острова. Взгляни, вот видишь на карте, где расположен остров, а здесь, в этой точке, лежащей не меньше чем на шестьдесят миль южнее его, находимся мы. Это было бы несправедливо в отношении моих — людей задерживаться дольше. Ведь все они заинтересованы в торговле.

Я ничего не мог возразить ему на это и после недолгой беседы согласился вступить в команду шхуны хотя бы до тех пор, пока, достигнув какого-нибудь цивилизованного острова, меня могли спустить на берег. Капитан согласился на мои условия. Поблагодарив его за данное им обещание, я покинул каюту и вышел на палубу. Казалось бы, я должен был почувствовать большое облегчение, но, не знаю почему, мне было очень тяжело и я не мог найти себе места.

Глава XII

Билль. — Узнаю много интересного. — Лед сломан. — Начало дружбы. — Гнусная расправа.

Три недели спустя я стоял на палубе шхуны, наблюдая за морем. Был полный штиль. День выдался жаркий, один из тех душных дней, которые являются особенностью Тихого океана. Казалось, вся природа заснула, и нужен порыв ветра или хороший шторм, чтобы разбудить ее.

Не было слышно ни одного звука, за исключением легкого поскрипывания мачт или случайного всплеска воды. Команда, утомленная зноем, разбрелась по палубе, стараясь укрыться от палящих солнечных лучей. Билль стоял, безучастно глядя в небо, изредка подходя к борту, чтобы сплюнуть в море. Во время одного такого перехода к борту он подошел к тому месту, где стоял я, и, облокотясь о перила, стал внимательно смотреть на голубую волну.

Несмотря на его мрачность, это был единственный человек на судне, к которому у меня было слабое влечение. Остальные, видя, что я неохотно разделяю с ними компанию, и зная, что мне покровительствует капитан, относились ко мне довольно безразлично. Билль, правда, делал то же самое, но так как он держал себя одинаково со всеми, то его поведение в отношении меня никому не бросалось в глаза. Раз или два я пытался втянуть его в беседу, но он всегда после нескольких односложных ответов поворачивался и уходил. Воспользовавшись тем, что он подошел ко мне, я сказал ему:

— Билль, почему вы такой мрачный, никогда ни с кем не разговариваете?

Слегка улыбнувшись, Билль ответил:

— Странно! Очевидно, мне не о чем говорить.

— Да, это удивительно! — задумчиво продолжал я. — У вас такой вид, будто вы многое могли бы сказать. Такие люди, как вы, обыкновенно умеют говорить.

— Да, они умеют, дружище! — серьезно подхватил Билль. — Я тоже мог бы, если бы хотел, но какой смысл здесь разговаривать. Тут люди открывают рот только для того, чтобы ругаться и проклинать судьбу. Это их забавляет, а меня нисколько, поэтому я предпочитаю держать язык за зубами.

— Вы правы, Билль, я предпочел бы никогда вас не слышать, чем слышать вас разговаривающим так же, как все остальные. Но я ведь не ругаюсь, вы могли бы когда-нибудь поговорить со мной, мне кажется. Кроме того, я так устал от этого одиночества; нет ни одного человека, с которым можно было бы перекинуться приятным словом. Я привык к товарищеским беседам, и, правда, разговаривая со мной хотя изредка, вы доставили бы мне огромное наслаждение.

Билль удивленно взглянул на меня, и мне показалось, что я заметил, как грустная тень пробежала по его загорелому лицу.

— А когда же ты это успел привыкнуть к товарищеским беседам? — сказал Билль, опустив голову и снова уставившись в море. — Не на Коралловом же острове, я полагаю.

— Как раз там! — с жаром возразил я. — Там я провел самые счастливые месяцы своей жизни… — И, не дожидаясь дальнейших расспросов, я дал подробный отчет о счастливых днях, проведенных вместе с Джеком и Петеркином, не позабыв рассказать обо всех наших приключениях.

— Мальчик, мальчик! — произнес Билль испугавшим меня голосом. — Здесь не место тебе.

— Это правда! — ответил я. — Я здесь приношу не много пользы, и мне очень не нравится команда; но что же делать? Я, во всяком случае, надеюсь скоро быть снова свободным.

— Свободным? — удивленно глядя на меня, переспросил Билль.

— Да, свободным. Капитан обещал высадить меня на берег, когда кончится это плавание.

— Это плавание? Что сказал тебе капитан? — понижая голос, спросил Билль.

— Он сказал, что он купец, торговец сандаловым деревом, а не пират и что если я приму участие в этом плавании, то получу изрядную долю дохода, а когда мы достигнем цивилизованного острова, я могу покинуть судно, если мне захочется.

Билль нахмурил брови, и глаза его засверкали злобой.

— Он сказал правду, когда назвал себя торговцем сандалом, но он лгал, когда…