Коранические сказания

Я думаю, что эти аяты Корана вызваны тем, что Мухаммад узнал о таком заговоре или предполагал его возможность. Устами Аллаха он косвенно обличил заговорщиков, предупреждая, что знает о заговоре. Это, возможно, их и остановило. Заметим, что именно так поступил позже один из аравийских «лжепророков», соперников Мухаммада,— аль-Асвад йеменский. Узнав о готовящемся против него заговоре, он огласил имена заговорщиков в состоянии транса, объявив свои знания исходящими от бога[67]. Заметим также, что враги клянутся Аллахом. Мы уже указывали выше на случаи, когда враги пророка отвергают не Аллаха вообще, а объявление его единственным божеством и претензии соотечественника на роль посланника Аллаха. Это характерно для Мекки, где культ Аллаха существовал. Однако Аллах был и богом самудян[68]. В рассказе, таким образом, сплетаются мекканские и немекканские реалии.

Сближенному с обстоятельствами жизни в Мекке рассказу, видимо, предшествовала история о гибели самудян, использовавшаяся как назидательный пример. В таком виде они фигурирует в ранних сурах, так же как и в поэзии. Поэты упоминают их реже адитов, но тоже часто вместе с ними как примеры нежданной гибели по воле судьбы[69]. У Зухайра ибн Аби Сульмы есть даже упоминание о «рыжем» самудянине, том самом «злосчастнейшем», который собственноручно поразил верблюдицу[70].

«Фаталистическое» осмысление преданий о самудянах и адитах было уже фактом в эпоху Мухаммада. Он заменил судьбу Аллахом и использовал все основные мотивы предания. Мне нечего добавить из сочинений комментаторов, разыскивая там элементы доисламского сказания, не вошедшие в Коран, как это было сделано выше в связи с адитами. Впрочем, комментарии к истории самудян в отличие от адитов весьма скупы. Важно, однако, одно разъяснение — верблюдица Аллаха была молочной[71]. Это подчеркивает преступность самудян и делает мотив, связанный с ней, более конкретным.

Самудяне убили верблюдицу потому, что не желали делиться с ней водой. Они зарезали животное, дающее молоко. Так были нарушены важнейшие запреты и обычаи скотоводческого общества. С точки зрения кочевника-верблюдовода это было вопиющим преступлением. Тем более что верблюдица принадлежала Аллаху, т.е. была посвящена божеству. Обряд посвящения животных был в Аравии очень распространен. Поэтому сказание, которое объясняло гибель самудян убийством ими верблюдицы, следует скорее всего связать с бедуинской средой. Верблюдица стала как бы символом отношений между оседлыми самудянами и кочевниками-верблюдоводами. Это символическое бедуинское предание, объясняющее как справедливую гибель самудян. Мы знаем, что во II-V вв., в период «бедуинизации», кочевники играли немалую роль в упадке оседлых центров Северного Хиджаза, входившего в набатейский культурный ареал. Бедуины подавили самудян и были на самом деле частью той сокрушительной силы, которая уничтожает их в «историческом» сказании.

В отличие от легенды об адитах размышлять о том, кто такие самуд, не приходится. Самуд — хорошо известное аравийское племенное объединение, народ, упоминаемый в ассирийских надписях и в античных источниках. Уже в VII-VI вв. до н.э. самудянам принадлежали крупные торговые центры в Северной Аравии. В первые века нашей эры самудяне продолжали быть важным торгово-политическим объединением, называвшимся специфическим термином шарикат («общество, сотоварищество»). В римском храме в ар-Раввафе, в Северном Хиджазе, есть надпись по-набатейски и по-гречески, отмечающая восстановление с помощью римлян мира между различными группами самудян[72].

Самудяне жили в сфере культурного влияния Сирии и Палестины, в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры — в рамках влияния набатейской культуры. Им принадлежали многие памятники Северного Хиджаза, которые традиционно называются набатейскими.

В частности, коранический аль-Хиджр, где жили самудяне, соответствует северохиджазскому городу Хегра, находившемуся в сфере влияния Набатеи, центру ее южной, аравийской части. Местное предание верно сохранило память об этом, называя это место Мада’ин Салих — «города (пророка) Салиха».

Коран точно описывает памятники самудян. В Северном Хиджазе они оставили множество высеченных в скалах гробниц. Входы в них оформлены в виде фасадов домов и храмов. Это и есть коранические буйут — «дома», которые самудяне высекали в скалах. В долинах же между скалами (это хорошо видно в набатейской Петре) строились собственно здания, которые Коран называет кусур — «дворцы», «замки» (7:74/72). Древние памятники самудян и других народов Северной Аравии еще и сегодня хорошо видны любому путешественнику и производят большое впечатление. Тем более они были эффектны в древности. Мекканцы и йасрибцы хорошо их знали, ибо мимо них проходили основные торговые пути в Сирию и Египет.